Софья Радзиевская - Рам и Гау [Повесть об обезьянолюдях]

И тут Мук вдруг встал как вкопанный, точно на ровном месте наткнулся на невидимое препятствие. Ягоды! Такие же ягоды, как и те, что собирал для него Рам, когда он лежал больной в кустах у реки… Мук ощутил во рту сладкий вкус боярышника. Ощущения заменяли ему мысли. Старик опустился на землю, заплакал. Почти в детской досаде он бил кулаками по траве, пока не поранил руку. Он жаждал найти орду, страх перед серебристыми чудовищами гнал его всё дальше и дальше, и вот… не мог уйти! Вкус сладких ягод, которые собирала для него маленькая мохнатая рука… Мук не понимал, что с ним делается. Он ещё раз всхлипнул и, опустив голову, повернул обратно к пещере. Туда, откуда выглянула недавно искажённая страхом знакомая рожица.

О времени Мук не имел понятия, но его прошло немало, пока он вернулся на прежнее место и, сделав большой круг, опять оказался в кустах против черневшего в стене зева пещеры. Несколько серебристых уже успели вернуться с новой охоты. Она была удачной: мужчины радостно возились и рычали на полянке около огромной туши. Целиком её невозможно было втащить в пещеру, поэтому они пожирали её на месте.

Мук со страхом покосился на пирующих великанов: они крошили и рвали на части тушу молодого мастодонта, ростом с крупного быка. Старик был поражён: его орда никогда не решалась нападать на этих огромных зверей: за такого «малыша» могли отомстить родители.

Мук жадно принюхался, тяжко вздохнул. Пахнет вкусно. Но где же Рам? Неужели с ним уже покончено?

Вдруг он вздрогнул: жалобный крик послышался сверху. Огромная серая фигура, высунувшись из пещеры, привычно спустилась на первую ступеньку, на вторую… Одной рукой она прижимала к боку маленькое тёмное существо. Рам! Он висел молча, не пытаясь вырваться. Его ещё не съели. Интересно, почему?

Мук не сводил с мальчика глаз: что же будет дальше? Вот они спустились. Великан бросил Рама на землю, нагнулся. Большой кусок мяса, вырванный из туши могучей рукой, шлёпнулся на землю около мальчика. Тот не шевельнулся. Великан недовольно заворчал, волосатая лапа схватила мясо и поднесла к самому лицу Рама. Тот взял угощение, весь дрожа и оглядываясь. Мук заметил: из пещеры за мальчиком наблюдали два серебристых детёныша. Кривляясь и мешая друг другу, они тоже спустились по уступам и подбежали к туше. Великан оторвал каждому по куску. Они жадно смотрели на порцию Рама, но отнимать не смели, помнили прежние затрещины.

Муку стало любопытно, он приподнялся, забыв об осторожности. И тут же почувствовал: кто-то, ухватив его за шею, поднимает вверх. Быстро повернувшись, Мук размахнулся, но ударить не успел: руку его схватили и сжали с такой силой, что омертвевшие пальцы выпустили рубило. Старик повис в воздухе, почти теряя сознание.

Один из серебристых ловко подхватил падающее рубило, шагнул из кустов на полянку и с весёлым гиканьем побежал к пирующим. Швырнув на землю бесчувственное тело Мука, он взмахнул его же рубилом, готовясь размозжить старику голову. Его рычанье заглушило слабый крик Рама. Но тут старший серебристый, рыча ещё громче, вскочил на ноги. Выхватив занесённое над Муком рубило, он быстро приложил к нему другое, отнятое у Рама. То разводя руки, то сближая их, великан, видимо, сравнивал орудия. В увлечении он совершенно забыл про самого Мука. А тот уже пришёл в себя и лежал, не смея пошевелиться и отвести глаз от предводителя.

Похоже, серебристые имели добродушный нрав, они были гораздо беззлобнее рыжеволосых и даже людей орды. Для тех всякий чужой был враг, его следовало убить и съесть. А серебристый, поймавший Мука, кажется, уже забыл, что чуть не убил его под горячую руку. Он с любопытством разглядел старика, поворачивая легко, как котёнка, потом, весело оскалившись, положил огромную лапищу рядом с рукой Мука, выкриком приглашая всех сравнить их размеры. Мук безропотно всё сносил, боясь рассердить серебристого, только украдкой косился на Рама. Мальчик, весь дрожа, не сводил со старика испуганного взгляда, точно ждал и просил помощи.

Тем временем старший тоже обратил взор на Мука. Его маленькие жёлтые глаза смотрели так напряжённо, что казалось, он спрашивает о чём-то. О чём?

Внезапно он встал, нагнулся, подобрал с земли обломок камня и протянул его Муку. Тот в испуге отшатнулся. Предводитель так и стоял с протянутой рукой, глаза его упорно сверлили Мука, тонкие чёрные губы напряжённо кривились, издавая странный звук, не похожий на обычный рык и ворчанье великанов. И Мук понял! Страх его сразу исчез. Он протянул руку, пощупал камень и отрицательно покачал головой. Нет, не годится! Огорчённый, великан разжал руку и отступил на шаг, но Мук бросился к куче обломков, громоздившихся на земле под входом в пещеру. Любимое занятие успокоило его: он деловито ощупывал камни, перебирал их, некоторые обнюхивал и недовольно отбрасывал. Серебристый следовал за ним по пятам, морщины низкого лба его сходились и расходились, казалось, он ничего не видит, кроме маленьких ловких рук, уверенно ощупывающих камни.

Наконец, Мук радостно вскрикнул: нашёл! Большой кусок желтоватого блестящего кремня и ещё один поменьше. Минута — и старик уже сидел на земле, ловко охватив ступнями большой кремень. Сильным точным ударом он отколол от него клиновидный кусок. На оставшейся части, как на наковальне, подправил острый край. Косматая серая лапища тут же протянулась и ухватила драгоценное рубило. От торжествующего рёва серебристого великана Мук едва не опрокинулся на спину. А тот, высоко подняв над головой новенькое блестящее орудие, прыгал и ревел так, что остальные серебристые даже оторвались от еды. Но только на минуту. Конечно, острый камень — это очень хорошо, но можно обойтись и без него — мало ли валяется готовых камней на все вкусы. Страшная сила удара помогала им дробить и мозжить мясо любыми камнями.

Но старший серебристый понимал больше своих соплеменников. Выплеснув радость, он кинулся к туше мастодонта и ловким ударом нового рубила отхватил огромный кусок мяса. Маленькие глаза Мука хитро заблестели. И он храбро протянул руку.

Великан не унимался: отрезал новые и новые куски мяса и бросал их Муку, свирепо косясь на остальных серебристых. Но те, сытые по горло, уже не интересовались остатками трапезы. Наелись — и отлично. В будущее заглядывать они не умели. Не интересовал их и тощий жилистый старик с его искусством обтёсывать камни. Они, хоть и не обладали большой ловкостью, могли изготовить себе какое-никакое рубило. Один только старший серебристый понимал, как много значит искусно заострённый камень. Налюбовавшись новым приобретением, он тяжело уселся на землю и, обхватив огромными подошвами кусок кремня, попытался подражать движениям Мука. Осколки, большие и маленькие, усеяли землю, но секрет меткого удара не давался великану, а Мук вряд ли хотел раскрывать его.