Никита Тихомиров - Хождение в Похъёлу

Вернувшись к своей ели, он принялся разделывать птичьи тушки, ощипывая перья и сдирая с них кожу. Он рассудил, что для того, чтобы продолжать путь, время уже слишком позднее — солнце висело совсем низко над лесом, а лучшего места для стоянки ему, может быть, найти не придётся. До вечера он поджарит добычу и ляжет спать, чтобы завтра с новыми силами вновь двинуться в путь.

Пальцы умело перебирали перья, по щепотке отделяя их от пупырчатой кожи. Весело мурлыкая под нос детскую песенку, слышанную ещё от матери, он весь ушёл в работу.

Внезапно что-то насторожило его. Руки замерли, он поднял голову и прислушался. Несколько мгновений до него не доносилось никаких необычных звуков: всё так же чирикали птицы, жужжали над ухом мухи. Он расслабился и вновь притянул к себе наполовину общипанную тушку рябчика, когда отчётливо различил в упокоенном лесном воздухе хруст валежника. Звук пришёл со стороны луговины, откуда-то из-за деревьев, заслонявших обзор. Оттуда, откуда пришёл сам Вёёниемин. Может, медведь? Или бизон?. Судя по звуку, на валежину наступил кто-то очень тяжёлый. Охотник настороженно всматривался сквозь зелень ветвей, а руки нащупывали лук и стрелы.

Он не успел нашарить оружие, прежде чем увидел того, кто шёл по тропе. Точнее, тех, кто по ней двигался.

Первыми показались два вооружённых копьями охотника. Их одежда резко отличалась от той, что носили люди Маакивак. На головах были нахлобучены нелепые рогатые колпаки. Одеты они были в длинные, почти до колен, малицы без застёжек с отороченными мехом капюшонами. На ногах высокие, скрывающиеся под подолами малиц, глухие ноговицы с подошвой, испещрённые поперечными полосками белого и чёрного меха. И ещё — плащи, короткие, до поясницы. Бородатые лица их были черны. Заметив, что кожа на их руках белая, Вёёниемин понял, что это сажа. Едва чужие охотники вышли на открытое место, за ними показался огромный. Это само по себе вызывало удивление — суури, который ходит вместе с людьми! Но вглядевшись пристальнее, он обнаружил нечто, повергшее его в ступор. На спине суури сидел человек! Вёёниемин буквально окаменел от этого зрелища.

Оглушённый и растерянный, Вёёниемин немо хлопал глазами, не в силах поверить в реальность виденного. Колдовство?! Не столько из страха перед угрозой от этих людей, сколь от глубокого потрясения, Вёёниемин не пошевелил даже пальцем, пока странные люди вместе со своим суури проходили мимо его укрытия. Шли ходко, и вскоре окружающая зелень вновь скрыла всю процессию от глаз, словно лес растворил нечаянный мираж. Постепенно звук шагов перестал быть слышим, и в лесу опять стало спокойно. Лишь птичий щебет журчал в ушах, не будя разума.

Охотник затряс головой: что же это было?!

Он неуверенно пошевелился, пошарил глазами вокруг себя, подтянул лук (а он, вон, позади лежал!) Дрожащими непослушными пальцами протёр глаза. Уж не юхти ли с ним играют? Он придвинулся к дереву и облокотился о ствол, закатив глаза к небу. Надо что-то решать. Место, которое он выбрал для стоянки, оказалось на поверку не столь хорошо, как ему представлялось ранее. Это просто чудо, что он не успел огонь разжечь. Он давно встретился бы с духами предков, ведь по дыму чужаки с лёгкостью выследили б его издали. Нужно уходить, размышлять некогда. Вёёниемин чётко понимал, что эти охотники преследуют именно его. Догадывался, по какой причине. Этим людям и принадлежали те странные знаки на «парящих» камнях. А его догоняют за то, что он вторгся в их земли. Конечно, они без труда его выследили — ведь он не скрывал следов, не пытался запутать их. Сколь легкомысленным он был! За то и наказан.

Вёёниемин начал собираться. Нужно срочно убираться отсюда. Он засунул не ощипанных до конца птиц в сумку, закинул лук и колчан за спину, подобрал копьё. Ещё раз посмотрел на прогалину, боясь, что видение повторится.

Кеинаамин шёл впереди, всматриваясь в оставленные чужаком следы. Следы были ясными, отлично читаемыми на влажной тропе — и ребёнок не собьётся. Впрочем, всё было как прежде: тот, кто шёл впереди и кому надлежало умереть, не чуял угрозы. А между тем следы были совсем свежими. Они уже миновали место, где чужак останавливался на ночь. Сурьи-иска завалил оставленный осквернителем кувас и забил топором мерзкую харю, опоганившую кору дерева. Сегодня, или, в крайнем случае, завтра они догонят его. Догонят и сделают то, что надлежит — то, чего требовала от них Говорящая с Тайко.

Альто вместе с Сурьи-иской покачивался на широком горбу Савусто. Кейто верхом на Сейхии немного подотстал. Взрослые охотники рассудили, что молодому лучше предоставить непослушного сурьи, глядишь чему научится. Но Кейто, и так-то не особый мастак в езде, совсем не справлялся. Сейхии всё время стремился куда-нибудь свернуть, залезть в болотину или ярить и без того опасных бизонов. Боялся непоседливый зверь только Сурьи-иски, а слушался, да и то не всегда, одного Альто. Вот и теперь, Сурьи-иска и Альто по переменке оглядывались на бунтующего под Кейто Сейхии и окриками пробовали усмирить одного или подбодрить другого. Однако Кейто отставал всё больше.

Оленья тропа, по которой они двигались, уходила в лес. Альто предупредил товарищей быть наготове. Когда Савусто заворачивал за первые ели, его собрат снова взбунтовался, заворотил в сторону, затряс косматой головой и едва не скинул Кейто на землю. Сурьи-иска спустился с Савусто и пошёл на помощь. Кейто крикнул, что сам управится. Сурьи-иска отмахнулся и побежал догонять остальных.

Миновав неширокий лесной массив, тропа вывела их на луговину, узким рукавом пронзающим чащу. Альто свесился с Сейхии и сказал, что они подходят к границам Сурьиолы.

— Догоним! — огрызнулся Сурьи-иска и обогнал зверя, на котором Альто ехал теперь в одиночестве.

Вёёниемин, крадучись, обогнул тенистую заводь и, раздвинув поросль подроста, вылез на тропу. Нет, суури и люди, которых он наблюдал, видением не были. Глинистая земля надёжно запечатлела отпечатки их ног. Вёёниемин даже нагнулся и потрогал их. Следы никуда не исчезли — настоящие. И нет здесь никакого колдовства. Он посмотрел в сторону, куда ушли чужаки со своим зверьем. Петляющая луговина не давала широкого обзора, и он ничего не увидел. Ну что ж, пора уходить, решил он. Он углубится в лес и сделает широкий обход, чтобы избежать даже случайной встречи со своими преследователями. Лучше потратить день, чтобы сохранить жизнь.

Он поправил сумку, подтянул лямку колчана, стукнул древком копья о камень, сбивая налипшую глину, и повернулся к лесу. И тут краем глаза он уловил какое-то движение справа. Вёёниемин резко повернулся и… ноги его предательски подогнулись. Кабы не копьё, на которое он навалился всем телом, не устоял бы.