Александр Бушков - Копья и пулеметы [litres]

Потом пришел пожилой флегматичный финансист и принес небольшой листок бумаги – справку о том, сколько серебра за последние 15 лет выкачали из Китая английские наркоторговцы.

Цифры тоже жутковатые, как и доклад.

Обращаю ваше внимание: это ежегодные цифры.

1823–1831 гг. – 17 миллионов лян.

1831–1834 гг. – 20 миллионов лян.

1834–1838 гг. – 30 миллионов лян.

Умножьте на 37 граммов. Только предупреждаю сразу: возьмите счетное устройство помощнее. Когда я попытался сделать расчет первой позиции с помощью телефонного калькулятора, он зажег надпись: «За пределами». То есть ему не хватило места для нулей. Но и так ясно, что речь идет даже не о десятках – о сотнях тонн серебра.

А ведь это данные только за 15 лет. В предшествующие годы никакого учета не велось. Между тем истории точно известен год, в который англичане привезли в Китай первую партию опиума, – 1773-й. И поток после этого шел непрестанно. Сколько серебра англичане высосали из Китая за эти полсотни лет, так и останется неизвестным, но нет сомнений, что и здесь счет следует вести на тонны – на многие тонны…

Стало ясно, что с благодушием пора кончать и срочно что-то делать. Император созвал совет из высших сановников и губернаторов провинций. Было высказано три точки зрения.

1. Оставить все как есть, потому что все равно ничего сделать не удастся.

2. Легализовать торговлю опиумом и обложить ее налогом в пользу казны. А вдобавок вышвырнуть «английских дьяволов» с их опиумом и увеличить производство собственного «продукта».

3. Принять самые жесткие и решительные меры.

Последнюю точку зрения активно отстаивал Линь Цзэсюй, человек интересный. Не только крупный государственный деятель, но и поэт – сочетание в Китае не такое уж редкое. А главное – предельно честный и неподкупный. Будучи наместником провинций Хунань и Хубэй, он в отличие от многих своих коллег с дурманом боролся всерьез.

Только в 1838 г. он конфисковал 12 тысяч лян опиума и 5 тысяч трубок (для курения опиума применяются особые трубки, обычные не годятся).

Его точку зрения император и принял.

18 марта 1839 г. в Гуанчжоу-Кантон, центр английской наркоторговли, неожиданно вошел сильный отряд солдат под командой Линь Цзэсуя. Первым делом Линь арестовал стоявшие на рейде 22 английских судна, под завязку груженные опиумом. Потом потребовал от китайских торговцев прекратить всякие операции с опиумом, а от англичан – предоставить точные данные о количестве опиума на складах.

Главный босс английского наркотрафика, капитан Чарльз Элиот, стал ерепениться – впервые за семьдесят почти лет британцы столкнулись с такой наглостью со стороны «косоглазых». Тогда по команде Линя солдаты заняли все опиумные склады в городе, вооруженного сопротивления они нигде не встретили – за эти годы белые сахибы привыкли к полнейшей безнаказанности, и ни у кого не нашлось даже паршивенького пистолетика.

Конфискованный опиум сжигали за городом 22 дня. Ничего удивительного, раньше было просто не управиться – на складах и на кораблях Линь захватил 22 000 ящиков и 2000 тюков опиума. Даже если сосчитать, что ящик и тюк весили не 60, а 50 килограммов (как полагают иные источники), Линь захватил 1100 тонн опиума. В Лондоне оскалились и взревели при виде такой наглости «туземцев». Британский премьер-министр Пальмерстон прислал императору послание, в котором гневно осуждал китайцев за варварское уничтожение товара мирных купцов, требовал громадной компенсации и, внимание, «какой-нибудь остров для устройства там колонии». К этому времени англичане уже пришли к выводу: нет резона оккупировать весь Китай, достаточно получить там базы.

Император это послание попросту проигнорировал. И запретил въезд в Китай торговцам из Англии и Индии. Тогда в апреле 1840 г. Великая Британия официально объявила Китаю войну. Из Индии пришла эскадра из 40 военных кораблей и двинулась вдоль побережья, бомбардируя города, топя китайские корабли-джонки, высаживая десанты в облюбованных портах. Потом высадила и экспедиционный корпус, начались сражения на суше.

Война, получившая название «опиумной» (причем первой, через несколько лет случилась и вторая) продолжалась два года. Усмотрев неплохую возможность поживиться, объявилась и американская эскадра.

Китай потерпел сокрушительное поражение. Очень уж вопиющей была его военная отсталость. Часть армейских ружей была даже не кремневой, а фитильной, мало того, некоторые части огнестрельного оружия не имели вообще, были вооружены копьями и луками. Для войнушек с соседями, находившимися примерно на том же уровне, этого хватало, но английская армия была вооружена самыми современными на тот момент пушками и ружьями и самой передовой для своего времени тактикой боя (у китайцев тактика оставалась прямо-таки средневековой). Так что англичане легко разбивали (так и тянет сказать «разгоняли») китайские войска даже при их многократном численном превосходстве…

Кстати, командующий английской эскадрой адмирал сэр Джордж Элиот приходился родным братом боссу наркоторговли Чарльзу Элиоту. Такой вот семейный подряд…

В конце концов в 1842 г. китайцам пришлось подписать крайне унизительный для них договор, получивший название Нанкинского.

По нему Великой Британии «в вечное владение» отдавали остров Гонконг, открывали для торговли с англичанами (и вообще европейцами, ну и, разумеется, с американцами) портовые города Гуанчжоу, Нинбо, Сямынь, Фучжоу и Шанхай, выплачивали 15 миллионов лян контрибуции.

Чуть позже во всех этих портах были устроены так называемые сеттльменты – европейские кварталы, находившиеся вне китайской юрисдикции. Англичане (а заодно и другие европейцы) китайским судам были неподсудны. Что до опиума, англичане все же заботились о приличиях и не стали брать у китайцев письменное разрешение на торговлю им, ограничились устным (надо же заботиться о внешних приличиях), но недвусмысленно предупредили на дипломатическом языке: если опять начнете выступать, будет плохо. (Забегая вперед, скажу, что через несколько лет китайцы все же попытались дернуться, но последовала вторая «опиумная война» со столь же печальным для них результатом. Больше они уже не пробовали сопротивляться ввозу отравы – около ста лет…)

И для англичан настало сущее раздолье. Несколько нарушая хронологию повествования, я доведу рассказ об опиуме в Китае до финала – до середины XX века.

Англичане резвились напропалую. В середине XIX в. они уже завозили в Китай 55 000 ящиков опиума в год, строили по всей стране опиекурильни. Тогда же Хуань Цзюэцзы, крупный сановник и ярый противник наркоторговли, писал в докладе императору: «Начиная с чинов нижнего сословия вплоть до хозяев мастерских и лавок, актеров и слуг, а также женщин, буддийских монахов и даосских проповедников – все среди бела дня курят опиум». По его подсчетам, из десяти столичных чиновников опиум курили двое, из десяти провинциальных – трое, а из десяти служащих уголовной и налоговой полиции – пятеро-шестеро. А еще раньше губернатор провинции Чжэнцзян писал в Пекин, что в одном из уездов, который он посетил, днем не встретишь ни на деревенской улице, ни в поле ни одной живой души – все лежат по домам, обкуренные, и только к ночи становится людно – очухавшись, все бегут за новой дозой. В самом деле, зачем англичанам в таких условиях полная оккупация страны, если серебро и так исправно течет могучим потоком?