Ксения Чепикова - Человек, научивший мир читать [История Великой информационной революции]

Цех и гильдия – формы организации ремесленников и купцов в Средневековье и Новом времени. Это корпорации для защиты интересов представителей одной или нескольких схожих профессий. Первые из них появились в городах еще в XI веке, пик их влияния приходится на XIV–XV века. Первоначально довольно демократично организованные, цехи и гильдии быстро превратились в закрытые объединения только для мастеров, подмастерья туда больше не допускались, членство из добровольного стало принудительным, ведь со временем они полностью монополизировали торговлю и производство.

С одной стороны, цех или гильдия предлагали защиту от иногородней конкуренции, гарантировали занятость и стабильный заработок, социальную защиту в трудных жизненных обстоятельствах и представляли интересы ремесленников перед городскими властями. С другой – устанавливали множество правил на все случаи жизни и жестко контролировали производство. Где закупать сырье, какими инструментами работать и какие техники применять, сколько продукции производить и какие цены на нее устанавливать, сколько часов в сутки работать, сколько подмастерьев нанимать и сколько им платить, сколько учеников брать – все это решали за мастера. Инновации и рационализация не приветствовались, за нарушение правил и самодеятельность мастера могли покарать штрафом, тюремным заключением или запретом на занятие ремеслом. Свободную конкуренцию ограничивали. Запрещалось сманивать друг у друга клиентов и переманивать подмастерьев. Лимитировалась пышность витрин, нельзя было зазывать заказчиков на улице, рекламируя товар.

В XVI веке с зарождением капиталистического производства роль цехов и гильдий начинает падать, им на смену приходят новые формы организации и свободная конкуренция, но просуществовали они вплоть до XIX века, а в некоторых странах (Швейцария) есть и до сих пор.

Если проводить параллели с современностью, то подмастерье в XVI веке – это наемный специалист со средним профессиональным или высшим образованием. Такая система в основных своих чертах до сих пор сохранилась в Европе для большинства свободных профессий: скажем, врач или юрист, работающий по найму, – это аналог подмастерья; врач или юрист, открывший собственную практику и нанимающий других, – аналог мастера. Она действует и для многих профессий ручного труда: ювелир, автомеханик, плотник, пекарь. В современном мире почти все производство давно переместилось на крупные заводы и фабрики, но в XVI веке до заводов и фабрик остаются еще целые столетия, так что цеховая система играет исключительно важную роль.

Плантену, чтобы самостоятельно печатать книги, нужен патент мастера. Но для этого необходимо сначала где-то обосноваться и вступить в гильдию, получить разрешение на открытие предприятия. Подмастерье, как правило, должен быть гражданином города, состоять в браке, иметь начальный капитал, сдать экзамен на мастера, заплатить какие-то суммы городским властям и руководителям гильдии, а для последних еще организовать застолье с обильным угощением. Список требований очень длинный, и выполнить их непросто. Но даже не в этом заключается главная проблема.

В любом ремесле гильдия или цех строго следят за количеством мастеров, подмастерьев и учеников в городе. Чтобы не допустить перепроизводства, держать цены и в то же время удовлетворять спрос. Это означает, что патент мастера можно получить только в том случае, если освободится один из уже выданных. В реальности почти во всех профессиях патенты веками принадлежали одним и тем же семьям, передаваясь по наследству внутри клана, переход мастерской от отца к сыну или зятю считался совершенно естественным явлением. Новые могли появиться только в том случае, если какой-то мастер, точнее, какая-то семья полностью вымрет или переедет (а такое случалось нечасто) либо если население города так активно растет, что спрос на данный товар резко увеличивается. Свободному подмастерью со стороны, не принадлежащему ни к одной из династий, втиснуться между ними очень сложно, почти нереально, так что большинство всю жизнь остается наемными работниками.

Такая почти безнадежная ситуация экономической зависимости оптимизма подмастерьям, конечно, не добавляла, особенно учитывая, сколько денег, времени и сил было вложено в обучение. С другой стороны, как квалифицированные специалисты они были устроены гораздо лучше, чем, скажем, простые рабочие или сезонники: их труд хорошо оплачивался, спрос на него был высок. Их жизнь нельзя было называть богатой, а в годы экономических кризисов даже и обеспеченной, но, по крайней мере, они могли позволить себе содержать семью, иногда и свой дом. Гильдия или цех могли платить им нечто вроде пенсии в случае болезни или утраты трудоспособности, часто была предусмотрена пенсия вдовам. Для тех времен они были максимально хорошо социально защищены.

Вероятно, Жанна Плантен не раз задавала самой себе, да и мужу этот вопрос: стоит ли уезжать из Кана? Плантен прожил там десять лет, знает город, оброс знакомствами, да и у Жанны там родня. Можно ведь неплохо устроиться. У него хорошо оплачиваемая и востребованная в этом университетском городе профессия. Не пора ли осесть и начать спокойную семейную жизнь? Но Кристоф этим вопросом, похоже, никогда не задавался: да, уезжать стоит. Он оказался в Кане, только чтобы выучиться ремеслу, а не для того, чтобы провести здесь всю жизнь. У него большие планы. Он идет к своей мечте. И Париж – это место, где ее можно воплотить в жизнь.

Париж к тому времени уже несколько веков подряд – крупнейший город Европы, его население на 1500 год историки оценивают примерно в 300 000 человек. От Парижа немного отстает Венеция (более 200 000 жителей), Неаполь, Милан и Лондон насчитывают больше 100 000 жителей. Точные цифры назвать нельзя, но упомянутые пять городов – самые большие. За пределами Европы есть, конечно, Каир (400 000), Стамбул (550 000), Пекин (670 000), но Париж – центр христианской цивилизации. Тем, кому кажется, что 300 000 человек – это не так уж много, полезно представить себе остальную Европу: к началу XVI века 90–95 % городов насчитывали от 500 до 2000 жителей; были и средние города – до 10 000; в городах с населением более 10 000 жили всего 5,7 % европейцев [47] Blockmans (2011), 3; Malanima (2007), 5. .

На календаре примерно 1545 год. Франция воюет с Габсбургами в Италии; в Кенигсберге, будущем Калининграде, основывают университет; в Швеции завершается переход страны в лютеранство. Католическая церковь торжественно открывает Тридентский собор, на котором будут утверждены догматы о чистилище и первородном грехе. Иван Грозный начинает свой первый поход на Казань. А Плантен снова на улицах Парижа. Но теперь он не один. Отличный переплетчик с опытом работы, знанием книготорговли и книжного рынка – пора применить свои умения на практике. Жанна волнуется за их будущее. Муж привез ее из Кана в столицу – ладно; он хотел быть ближе к книгам – прекрасно, в работе переплетчика он будет иметь с ними дело каждый день; но, похоже, все это – не то, к чему стремится Кристоф. Так чего же он все-таки хочет?