Джон Гай - Елизавета. Золотой век Англии

В субботу 19 марта Сесил отправил Якову черновик прокламации, которую члены Тайного совета планировали обнародовать после смерти Елизаветы и в которой сообщалось о восхождении Якова на престол. По наблюдению Эдуарда Брюса, одного из придворных шотландского короля, недавно получившего титул лорда Кинлосса, их слова «прозвучали для ушей [короля Якова] музыкой столь прекрасной, что он не пожелал бы исправить ни единой ноты в этой совершенной гармонии» [1565] CKJVI. P. li, 47. . Затем, к недоумению иностранных послов, Англия закрыла свои морские порты и фактически объявила информационную блокаду: с этого момента ее пределов не должны были покидать ни люди, ни письма [1566] CSPV, 1592–1603, no. 1164. . Обойти запрет сумел лишь Скарамелли, отправлявший свои донесения «множеством разных способов в надежде, что хоть одна из копий» найдет своего адресата [1567] CSPV, 1592–1603, no. 1166. . Другие дипломатические представители повторить его успех не смогли.

Роберт Кэри, вознамерившись первым доставить в Шотландию весть о грядущей коронации Якова, заплатил одному из придворных за то, чтобы тот немедленно сообщил ему, если королева умрет. В четверг 24 марта в половине четвертого утра запыхавшийся посланник прибыл в жилище Кэри с известием о кончине Елизаветы. Желая удостовериться в правдивости его слов, Кэри тут же отправился во дворец, но ворота оказались заперты. Ему удалось уговорить стражников впустить его и проводить к членам Тайного совета, которые в этот момент как раз совещались. Те, однако, едва завидев Кэри, прямым текстом приказали ему не покидать территорию дворца и «не распространяться об их делах» раньше срока [1568] Memoirs of Robert Carey. P. 122–124. .

Несмотря на это, Кэри ускользнул от стражи, вернулся в Лондон, забрал кольцо с синим сапфиром, переданное ему его сестрой Филадельфией, и около девяти утра выехал из города в направлении Эдинбурга. За время пути длиной более шестисот километров ему не раз пришлось сменить лошадей, а возле Норэма, деревушки на севере Нортумберленда, расположенной вблизи границы, он неудачно упал и едва не погиб. До Холирудского дворца в Эдинбурге Кэри добрался в субботу вечером, когда Яков уже намеревался отойти ко сну.

Кэри немедленно проводили в королевские покои, где он приветствовал Якова его новым титулом — «король Англии, Шотландии и Ирландии». Затем он отдал Якову кольцо, которое тот некоторое время назад послал Филадельфии с тем, чтобы, будучи возвращенным, оно еще до любых официальных объявлений послужило знаком того, что королева скончалась [1569] Memoirs of Robert Carey. P. 124–128. См. также: SP 14/1, no. 6. . Согласно подробному описанию встречи, составленному самим Яковом на следующее утро, сообщение Кэри не давало ему никаких оснований считать, что королева открыто назвала его своим наследником. Это лишний раз доказывает, что жест Елизаветы на смертном одре, вероятно, был истолкован не совсем верно [1570] HMC, Hatfield MSS, XV. P. 9–10. .

Ранним утром 24 марта, примерно за час до рассвета, Сесил в присутствии других тайных советников провозгласил Якова королем. Затем все они направились в Лондон, где в десять часов утра зачитали прокламацию на официальной церемонии у ворот Уайтхолла. Вскоре после этого четыре графа, четыре пэра, все тайные советники, судьи, градоначальник и олдермены, облаченные в алые мантии, в сопровождении трубачей, герольдов и главного герольдмейстера начали шествие через город. Сесил вновь и вновь провозглашал королем Якова: сначала у городских ворот в районе Темпл, затем у собора Святого Павла, на улицах Лудгейт и Чипсайд и наконец на улице Корнхилл. Затем прокламацию было приказано отпечатать и разослать по всему королевству [1571] SP 14/1, nos. 1, 6; Folger MS V. b [[14]] [[2]], fos. 65–68; Stuart Royal Proclamations. J. F. Larkin, P. L. Hughes (ed.). 2 vols. Oxford, 1973–1983. I. P. 1–4; Diary of John Manningham. Bruce (ed.). P. 147. .

По утверждениям свидетелей, в Лондоне, «плавильном котле» английской нации, «новость была воспринята с приятным волнением и тихой радостью, хоть и без громких возгласов одобрения». Ситуация изменилась лишь к вечеру: на улицах Лондона зажглись огни, в церквях зазвонили колокола. Как писал в своем дневнике Джон Мэннингем, «никаких волнений или беспорядков на улицах не было: все жители города продолжили спокойно заниматься своими делами, будто ничего особенного не произошло. Не слышно было и ни о каких других претендентах на трон» [1572] Diary of John Manningham. Bruce (ed.). P. 147. .

И все же безоговорочно поверить его словам мы не можем. По городу активно поползли слухи о том, что иезуиты и изгнанные католики готовятся привести в исполнение свои тайные планы. Особую популярность набрала история об эрцгерцоге Альбрехте и инфанте Изабелле, которые якобы были объявлены королем и королевой Англии в Брюсселе и теперь собирали сторонников среди католиков по всей Европе для похода в Англию [1573] SP 14/1, no. 7. . Нередко речь заходила и о том, что в Сассексе и на севере страны активизировались некие тайные изменнические объединения [1574] SP 14/1, no. 7. . Сообщалось также, что многие жители Йорка ожидали, будто их дома вот-вот подвергнутся разграблению [1575] HMC, Hatfield MSS, XV. P. 10–11; J. Richards. The English Accession of James VI: “National” Identity, Gender and the Personal Monarchy of England // EHR, 117 (2002). P. 519. .

Непрекращающийся поток сплетен и пересудов заставил тайных советников приказать членам городских магистратов брать под арест всех «доставщиков писем», подозрительных лиц, разносчиков слухов, «нарушающих общественное спокойствие», и прибывших с неясными целями чужестранцев. Представителям духовенства было приказано в воскресных проповедях предостерегать паству от необдуманных поступков и призывать к послушанию новому королю Якову [1576] Richards. The English Accession of James VI. P. 517–518. . Наибольшую опасность представляли слухи, согласно которым Яков все же принял католицизм. Поговаривали даже, что Яков пообещал папе признать права католиков в Англии и Ирландии официально, как только взойдет на престол, и более того, готов с радостью принять в своей стране всех, кого Елизавета когда-либо изгнала из Англии из-за их религиозных убеждений, и вернуть им отнятые земли [1577] CSPV, 1603–1607, no. 91. .

В попытке справиться с нежелательными слухами Сесил и его агенты начали распускать свои собственные. Вскоре все печатники оказались заняты размножением брошюр и стихов, прославлявших нового короля и приветствовавших его на английской земле. Авторы их упирали на то, что Яков — зрелый и опытный правитель, который к тому же может похвастать прекрасной родословной, а кроме того, в отличие от почившей королевы, является мужчиной, женат и уже имеет детей, которые смогут унаследовать его трон. Хвалебные оды Якову, пусть и кошмарно написанные, в целом звучали вполне предсказуемо. В них говорилось, что: