Константин Писаренко - Закулисье Февраля. Масоны, заговорщики, революционеры

Крестовников достиг поставленной цели и успокоился, переключившись на партийное строительство. Если он полагал, что исполнил завет Саввы Тимофеевича, то глубоко ошибался. В отличие от него, Морозов понимал, что стачку нельзя прекращать, пока удовлетворения не получат два других ведущих политических игрока – Витте и РСДРП. Иными словами, общее благо требовало отстранения от власти Николая II и учреждения в России республики де-факто, то есть с сохранением наследственной монархии в качестве декоративного атрибута. Но для этого надлежало соответственно скоординировать свои действия и с РСДРП, и с Витте, чего Григорий Александрович не сделал. В итоге и социал-демократы, и председатель Комитета министров реализовывали собственные планы разобщенно.

Один воспользовался всеобщей стачкой, чтобы при помощи придворных интриг протиснуться в кресло премьер-министра. Другие превратили ту же стачку в генеральную репетицию по организации вооруженного восстания рабочих, свергающего ненавистное самодержавие. Между тем Витте вовсе не считал Романовых кастой неприкасаемых. Сергей Юльевич предпочел бы возглавить парламентское правительство, а не кабинет министров, зависимый от императора. Со своей стороны, и лидеры РСДРП сознавали, что с падением царя восторжествует не диктатура пролетариата, а та же парламентская республика. Увы, потенциальные союзники весьма не доверяли друг другу, отчего и не сложился их альянс. Посредник же, умеющий наладить диалог, отсутствовал. Немудрено, что очень скоро ход событий развел одиноких «бойцов» по разные стороны баррикад, к вящей радости окружения Николая II.

Витте ловко сумел взять и государя, и августейшее семейство на испуг. 9 октября глава Комитета министров переговорил с царем, 10 октября – с царицей. Предупредил обоих, что без конституции и популярного премьер-министра династия погибнет, после чего с каждым днем забастовки наращивал давление на императорскую чету. Николай II сопротивлялся отчаянно, до последнего. Кульминация наступила 14 октября, когда Трепов, уже осознавший неизбежность реформы, распорядился по гарнизонам всех крупных городов империи при разгоне смутьянов «холостых залпов не давать и патронов не жалеть». Распорядился, верно, с одной целью: показать на практике венценосному «кретину» (характеристика Витте), что подобные меры больше не работают, что войска могут подавить восстание, но не могут «восстановить движение силою, хотя бы между Петербургом и Петергофом». Отсутствие беспорядков, а следовательно, и расстрелов в Санкт-Петербурге произвело впечатление на монарха. Он заколебался и к вечеру согласился издать манифест о свободах и правах Думы. Однако сутки спустя вновь заупрямился, вызвал консерватора И.Л. Горемыкина, которому в паре с А.А. Будбергом, шефом царской канцелярии, и поручил отредактировать неугодный текст. В результате из него исчез пункт о законодательных полномочиях Думы. Вечером 16 октября Витте ознакомили с этим вариантом, и тот, естественно, данный проект отверг, сразу же пригрозив, что не займет пост премьер-министра, если император не подпишет манифест в первоначальном виде.

Судя по всему, Николай II именно на такую реакцию и рассчитывал. Утром 17 октября в Петергоф пригласили великого князя Николая Николаевича, человека весьма авторитетного среди военных. Государь прочил дядю в военные диктаторы. Но Витте разгадал незамысловатую интригу и быстро ее нейтрализовал, устроив великому князю встречу с рабочим М.А. Ушаковым, в прошлом членом небезызвестного «Общества взаимопомощи». Не исключено, что столичный генерал-губернатор, покровитель Зубатова, о ней знал, а то и поспособствовал тому, чтобы обыкновенный труженик мог напрямую объяснить генералу из рода Романовых, чего хочет простой народ. И стоило царю в решающий день заикнуться о диктатуре, Николай Николаевич не замедлил опасный план августейшего тезки отклонить и тут же поддержать другой – графа Витте. Императору ничего не оставалось, как сдаться и санкционировать избрание Думы, законы и обсуждающей, и вотирующей.

19 октября Д.Ф. Трепов ушел в отставку, а С.Ю. Витте стал первым в истории России официальным премьер-министром. Сергей Юльевич явно не подозревал, что взобрался на край пропасти. Ведь социал-демократы готовились к вооруженному восстанию. Предотвращать кровопролитие, разумеется, будет новый глава правительства. Коли не сумеет, репутацию себе испортит основательно. На чем может сыграть государь, назначив нового премьера вместо Витте? Единственный шанс русского Бисмарка вырваться из западни – примирение с революционными партиями. Увы, налаживать диалог со штабом РСДРП – Петербургским Советом рабочих депутатов, возникшим 13 октября, в дни Великой стачки, председатель Совета министров, похоже, не собирался.

Парадокс! Витте мечтал избавиться от царского контроля, социалисты – покончить с абсолютной монархией. Общность интересов у них налицо: отстранить Николая II от власти! Им бы столковаться и повторить октябрьский натиск, чтобы де-факто преобразовать Россию в республику. Так нет. Премьер предпочел разгромить потенциального союзника, кстати, постепенно превращавшегося во всероссийский центр рабочего самоуправления и, что примечательно, влиятельного партнера, а не оппонента, общегородских хозяйственных органов – Дум. Что тому причина? На что рассчитывал «блестящий администратор», уничтожая тех, на кого, будучи в одиночестве, мог реально опереться в борьбе с готовившим реванш императором?

24 ноября Витте послал в мятежную Москву генерал-губернатором Ф.В. Дубасова, перед тем укротившего малой кровью крестьянские бунты в Черниговской и Курской губерниях. Однако спустя сутки тот вернулся в столицу и запросился в отставку, осознав, что с водворением порядка в Белокаменной не справится. К сожалению, глава правительства генерала не услышал и через неделю отправил обратно. Между тем 26 ноября полиция арестовала номинального лидера питерского Совета рабочих депутатов – адвоката Г.С. Хрусталева-Носаря. Социал-демократам объявили войну, и те приняли вызов, обнародовав 2 декабря манифест о финансовом бойкоте царского режима, подстегнув тем самым возникший вокруг сберкасс ажиотаж. Власть незамедлительно закрыла левые газеты и на другой день арестовала всех депутатов Совета, включая настоящего предводителя – Л.Д. Троцкого.

События в Петербурге спровоцировали выступление рабочих Москвы. 7 декабря в городе началась всеобщая стачка, которая из-за неловких действий Дубасова 9 декабря, допустившего уличные перестрелки с демонстрантами днем и штурм штаба боевых дружин в училище Фидлера вечером, 10 числа переросла в вооруженное восстание. Сражение с применением артиллерии велось по всему городу. К вечеру 15 декабря сопротивление войскам продолжалось на Пресне и на линии Казанской железной дороги. Подавлением этих очагов занялось подкрепление, откомандированное Витте в помощь московскому генерал-губернатору (Ладожский и гвардии Семеновский пехотные полки). 21 декабря бои в Москве стихли. Забастовка прекратилась двумя днями ранее. Всеобщая стачка в Петербурге длилась и того меньше – с 8 по 16 декабря 1905 года.