Сесил Рот - Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Общества в защиту образования составляли лишь небольшую часть целой системы сходных добровольных объединений, которыми была пронизана вся общественная и религиозная жизнь гетто. Многие общества создавались с чисто духовной целью: для поста, покаяния и вечерней молитвы, чтобы избежать божественного гнева и ускорить приход Мессии. Помимо них, многие объединения создавались и в гуманитарных целях. Как уже упоминалось, в гетто существовало Hebrat Malbish ‘Arumim, которое обеспечивало одеждой бедных учеников публичных школ. Еще одно общество, Hebrat Somek Nofelim, вносило за бедняков арендную плату. Hebrat Mattir Assurim поддерживало и в случае необходимости освобождало посаженных в тюрьму за долги; Hebrat Zedah la-Derek помогало бедным странникам собраться в путь; Hebrat la-‘Aniyye ha-‘Ir выступало в роли местной охраны для своих нищих. Существовали общество помощи роженицам и общество по обрезанию младенцев мужского пола. Во всех случаях нужды несчастные могли рассчитывать на помощь соседей в том или ином качестве. Если человек заболевал, утешать его приходили члены общества Hebrat Bikkur Holim, «Братства посещения болящих». Когда человек умирал, одно общество приглашало плакальщиков, другое же устраивало похороны. Почти не было таких экстренных случаев, которые оказывались непредусмотренными.

Не все такие объединения существовали на благотворительные взносы. Некоторые из них соответствовали скорее современным обществам взаимопомощи. Стоит отметить среди них «Общество по наделению невест приданым» (Hebra de cazar orphaos), возникшее в общине «западников». Оно было основано в 1613 году, когда правила одобрили Cinque Savi alla Mercanzia [19] 19 Среди его ранних участников был Исаак Израэли, предок лорда Биконсфильда. . В общество входили пятьдесят членов, каждый из которых обязан был внести 50 дукатов. Среди первых участников, помимо уроженцев Венеции, было много выходцев из марранских общин Пизы, Гамбурга, Амстердама и даже Лиона. Членство было бессрочным и передавалось по наследству от отца к сыну; иногда его передавали по завещанию. Бенефициариев набирали из всех крупных сефардских общин того времени, даже издалека, из Цфата и Белграда. Дочери обедневших членов общества имели преимущественное право пользоваться его благотворительностью; других выбирали путем голосования. Самые удачливые получали приданое в размере 300 дукатов золотом; другие — серебром. Среди выбранных единогласно в XVII веке была дочь одного маррана, сожженного в Риме, «в знак освящения его имени», а также некая новообращенная Эстер, «дочь Авраама, отца нашего», которая впоследствии погибла мученической смертью — отдаленные отголоски какой-то неясной забытой трагедии религиозного преследования.

У этого объединения, как и у многих других учреждений «западной» общины в Венеции, нашлось немало подражателей как в гетто, так и за его пределами. По его правилам, от получения помощи строго отстранялись все, кто не принадлежали к кастильскому или португальскому «народу». Их примеру последовали левантинцы; в 1653 году они основали сходное объединение для членов своей общины, однако помощь составляла лишь 1/ 8суммы, предоставляемой «западниками». Немецкий «народ», который с 1531 года получил возможность распоряжаться необычайно щедрым наследством, оставленным Вита дель Банко из Падуи с целью помощи бесприданницам, также учредил свое общество во второй половине XVII века. Даже за пределами Венеции у данного общества нашлись последователи. Так, через несколько лет общество, основанное в Ливорно, по свидетельствам современников, полностью скопировало венецианский устав.

Самым известным и богатым считалось добровольное объединение Hebrat Pidyon Shebuyim, «Братство по выкупу пленных». В 1648 году, когда всю Восточную Европу заполонили польские евреи, проданные в рабство атаманом Хмельницким и его казаками, братья-филантропы Абоаб из Венеции основали фонд с целью выкупа своих несчастных единоверцев. К 1683 году «Братство» добилось такого успеха, что его называли самым богатым и уважаемым среди еврейских объединений города. Сфера деятельности «Братства по выкупу пленных» отличалась необычайной широтой. Людей захватывали в плен в постоянных войнах в материковой Италии и даже в Венгрии и Польше; их продавали в рабство на галеры, ходившие в Адриатическом и Тирренском морях, от Марселя и Эльбы до Корфу и Закинфа — иногда даже в самой Венеции. Жертвы казаков на Севере и татар на Востоке; несчастные, стонущие в неволе в далекой Персии и жертвы так называемой «берберийской работорговли» — все рассчитывали на помощь венецианских Parnassim dos Cautivos, уверенные, что получат сочувствие и, если это в человеческих силах, освобождение. Но основная деятельность «Братства» была связана с пленниками-евреями, захваченными рыцарями-иоаннитами в ходе их хищнических набегов на турецкие корабли и привезенными на Мальту, где их продавали в рабство. Эта позорная практика продолжалась вплоть до Великой французской революции.

«Братство по выкупу пленных» находилось под покровительством левантийской и португальской общин; немецкий «народ», хотя его представители щедро жертвовали в фонд, не имел официальной доли в его делах. Такое положение дел объяснялось не отсутствием солидарности. Причина заключалась в том, что две сефардские общины находились в тесных общественных и торговых отношениях с Левантом и больше путешествовали морем. Поэтому они были больше заинтересованы в деятельности «Братства». Оно зависело от благотворительности лишь отчасти. Разумеется, добровольные пожертвования поступали из Венеции и других городов по мере того, как распространялась слава «Братства» и вести о его успехах (Филип Скиппон в 1663 году слышал, как в синагоге собирали взносы в фонд этого объединения). Гамбургская

община даже учредила дополнительное общество под названием Camara Cautivos de Veneza, с отдельным казначеем, или Gabbai. В особо экстренных случаях «Братство» обращалось за помощью к общинам в таких далеких городах, как Лондон, Бордо и Амстердам. Но такие меры считались дополнительными источниками дохода. Регулярные взносы поступали не от благотворительности, а от деловых операций. Во-первых, члены общества вносили в фонд определенную долю от своих ежегодных прибылей. Но главное, на все товары, доставляемые из Венеции корреспондентам-евреям в Леванте, назначался специальный налог в размере 1/4 процента. Налогом в размере 1/8 процента облагались все товары, вывозимые лично. Собственно говоря, такой налог служил своего рода страховкой; любое вмешательство в деятельность фонда негативно сказывалось на торговле с Турцией.

В тот период средства сообщения на Средиземном море были медленными и ненадежными. Иногда письмо из Венеции на Мальту шло 2–3 месяца. Поэтому у «Братства» возникла необходимость иметь на местах своих представителей. При иоаннитах евреи не были совсем изгнаны с Мальты. Им разрешалось там находиться, правда, лишь временно и со многими ограничениями. Зато венецианские купцы держали на острове своих представителей-корреспондентов, которые охотно оказывали услуги «Братству по выкупу пленных». Многие представители крупных компаний служили «консулами» в интересах «Братства». Они имели право на 5 пиастров комиссионных за каждого раба, освобожденного их усилиями, но не всегда пользовались таким правом. «Тем больше будет ваша заслуга перед Господом, — писали своему представителю в одном случае благодарные Deputados, как члены ассоциации назывались на испанском языке, — и Им будете вы вознаграждены тем более, что они принадлежат к народу, отличному от вашего».