Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

К маковым пирогам и торту Максим предложил добавить по паре рюмок шартреза или бенедиктина, порадовав гостей рассказом о том, когда и как эти бесподобные зеленые и желтые ликеры начали делать монахи картезианского и бенедиктинского орденов. Официант, которого Максим попросил принести сначала вино, а горилку позже, к буженине, посмотрел на историка уважительно и подтвердил, что рыба не мороженая, мясо парное, в житном хлебе совсем нет пшеничной муки, а в «Наполеоне» действительно девять слоев, и предложил попробовать не только заливное, но и холодец, утром приготовленный поваром.

Когда официант ушел выполнять заказ, Максим рассказал, что рецепт знаменитых киевских котлет придумал украинский повар-эмигрант в канадском ресторане, откуда он разошелся по всему миру, очень удивив этой историей Ивана Васильевича. Поглядывая на принесенное холодное вино, которое быстро достигало необходимой для его букета комнатной температуры, Максим начал обсуждение следов лапы и хвоста какого-то чудовища, находившихся всего в пяти метрах от их стола, рядом с которым уже ярко горел камин. В беседе быстро выяснилось, что бернардины плохо разбирались в теологии, божественной науке, что для принявших сан монахов было совершенно невозможно. Максим уверился, что бернардины все-таки не настоящие, а люди из какой-то европейской спецслужбы, не очень озабоченной аккуратностью своей работы за восточным кордоном и тишиной проводимых операций. В разговоре старший из монахов вполне разумно предположил, что это может быть след совсем не лапы какого-то монстра, а просто игра природы. Однако объяснить, как эту самую природу занесло наследить на стену корчмы, да еще изнутри, а не со двора, никто из сидевших за круглым столом людей, в том числе Максим, не смог.

Когда гости пригубили золотую горилку под вдохновляюще пахнувшую буженину, которая произвела на всех приятное впечатление, Иван Васильевич вдруг удивил Максима, задумчиво сказав, что дьявольские следы на стене, безусловно, оставлены потусторонними силами в виде предупреждения никому не лезть в нечистые дела, особенно с использованием чужих чертовых брендов. После этого умного выступления все выпили под заливное и несколько задумались. Максим расчувствовался и чуть не рассказал о результатах своей экспертизы золы из камина и пушечной земли, особенно той ее части, которая касалась неопознанных элементов системы Менделеева. Такая откровенность пользы принести не могла, а навредить — сколько угодно, вплоть до бесславного и спешного отъезда из Збаража ни с чем.

Под пироги с маком Иван Васильевич объявил Максиму, что завтра после обеда должен отвезти монахов в Тернополь на краковский поезд и может подвезти Максима на вокзал, поскольку московский историк также собирается уезжать в Киев. Услышав эту новость, Максим едва успел опустить глаза в тарелку с бужениной, с третьего раза выбрал небольшой кусочек, чтобы успеть продумать ответ, и сказал, что завтра будет осматривать Вишневецкий дворец, а затем уедет в Киев на львовском поезде, проходящем через Тернополь в одиннадцать часов вечера.

К торту принесли не французский, а чешский бенедиктин, который оказался совсем неплох, и ужин, прошедший на славу, к полному удовлетворению сторон успешно закончился. Все его участники, говоря о вечном, вернулись в отель и пожелали друг другу спокойной ночи. Когда Максим прощался с монахами, старший из них внимательно посмотрел ему в глаза, и историк почему-то подумал, что история с бернардинами совсем не закончена, но ее продолжение для него опасным не будет.

Было девять часов вечера, когда Максим, аккуратно выпивший за весь вечер по бокалу пино и любимого траминера, немного каберне, рюмку горилки и рюмку ликера, вошел в свой номер. Удача в этот день улыбалась ему дважды. Еще несколько часов назад он, почти расстроенный, думал не о том, как найти вход в тайник, а о том, как незаметно для монахов выйти из подземного хода в монастыре и покинуть его бесследно, а сейчас он наконец может спокойно размышлять над сегодняшним днем и попробовать высчитать, где находится вход в заклятое подземелье.

Максим принял душ и сел в кресло. Все еще только начинается. Однако ему всегда надо помнить, что каждый хитромудрый найдет своего дурня. Знать бы только, когда и где?

Максим вспомнил по минутам, как вместе с Иваном Васильевичем почти четыре часа ходил по збаражским подвалам. Он будет искать тайник под левым казематом, куда вела его рукопись Олексы. Подвал под корчмой оказался меньше остальных, и это что-нибудь да значило. Такой же длинный, как все, он был уже метра на два. Можно подумать, что из-за замкового колодца за стенами, разделявшими подвалы под левым казематом, и главной линии обороны с въездной башней. Во всяком случае, отцы-бернардины хотели, чтобы все, кто мог заметить меньшие размеры подземелья, думали именно так и не вспоминали, например, о тайниках с сокровищами. Максим, благодаря своим архивным изысканиям, знал о Збаражском замке намного больше других и не отвлекался на колодец, а думал о том, где на самом деле располагался вход в заклятое подземелье.

Как защищали свои сокровища от чужих воинов, воров и грабителей средневековые замки? Подземными ходами и тайниками, набитыми убийственными ловушками. Обычно это были опускающиеся потолки, сдвигающиеся стены, проваливающиеся полы, заливающие помещение потоки воды, перекрытие доступа воздуха в подвал, лестницы в пропасти. Во время вскрытия египетской гробницы фараона Тутанхамона многие из участников этого дела были отравлены скопившимся под землей за тысячелетия особым составом воздуха, однако он точно не был закачан туда строителями этого сооружения, а образовался естественным путем. Ни одного другого подобного случая исторические источники не зафиксировали.

Подземные ходы рылись не только в глубине земли, но устраивались и в самих подвалах. Максим вспомнил, как он потерялся в лабиринте, устроенном в двойных стенах небольшого закарпатского замка в Чинадиево, и поежился. Попытки все время двигаться только в левую, а затем только в правую сторону к успеху не привели. Средневековые мастера тайных убежищ хорошо знали свое дело. Только через три часа усталого как собака историка вытащил неведомо как из стены на втором этаже замка святого Николая его владелец, за что Максим был ему чрезвычайно признателен. Устроенные особым образом стены не пропускали звуки, и его крики никто не слышал, ни одного входа-выхода во время своих блужданий в этом лабиринте историк не увидел, но веселый чинадиевский хозяин старшего из двух замков секрета двойных стен так и не раскрыл.

Максим много времени потратил на разгадку этого секрета, но как искать выход в узком замкнутом пространстве большой протяженности, так и не определил. Средневековые инженеры и механики были очень изобретательны, но многие секреты их мастерства затерялись в веках, и с этим ничего нельзя было поделать. Максим, побывавший в десятках средневековых фортификационных сооружений, хорошо знал, что в них значительно легче войти, чем выйти, и относился к этому уважительно.