Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Этого только не хватало! Монах, улыбаясь, смотрел на взъерошенного историка и выглядел совсем другим, чем в Збараже. Их глаза встретились, и Максим увидел, что перед ним стоит очень умный человек, хорошо понимавший, что происходит. Ни слова ни говоря, монах взял историка за руку и быстро повел его к входу в костел. А вдруг это был шанс на спасение, посланный ему с утра хмурым львовским небом, о чем его мог попросить Богдан Хмельницкий? Максим, позволявший себя вести как малое дитя, молча ругался последними словами, и было за что. Третья ошибка всего за несколько часов! Средневековое здание, в котором располагался архив, было выстроено в далеком 1630 году ни кем иным, как монашеским орденом Святого Бернара, и наполовину принадлежало ему и по сей день, о чем историк прекрасно знал.

Пока они шли мимо задернутых шторами исповедных кабинок, Максим, уже не сомневавшийся в принятом решении, успел выпалить бернардину, что за ним гонятся люди Самой Верхней Рады, чтобы получить, забрать, выбить из него тайну архива и реликвий Богдана Хмельницкого, и преследуют его по сигналу мобильного телефона. Монах, Максим вспомнил его имя, брат Винцент, не говоря ни слова, выставил руку ладонью вверх, в которую Максим с радостью положил ставший смертельно опасным телефон. Брат Винцент тут же отдал телефон возникшему из ниоткуда человеку в сутане и капюшоне, сказав ему несколько слов по-французски. Человек поклонился и исчез, а бернардин, двигаясь не спеша, но очень быстро, так, как учили только в разведшколах, открыл незаметную дверь в стене, пропустил в нее Максима и вошел сам. Дверь еще неслышно закрывалась, а монах уже вел историка вперед почти в полной темноте. Поднявшись, а потом дважды опустившись по неудобным каменным ступеням, пройдя по длинному узкому коридору, они вошли в какую-то дверь, монах включил свет, и историк увидел, что находится в небольшой, строго обставленной комнате.

Максим снял куртку и сел в предложенное ему кресло у небольшого и совершенно пустого стола. Брат Винцент сел напротив, под картиной с изображением святого Бернара, и позвонил в колокольчик, оказавшийся в его руках. Максим понял, что находится в расположенном в подвале древнего костела кабинете руководителя миссии ордена во Львове, а возможно, и во всей Украине. Неслышно появившийся прислужник поставил на стол кофе, воду и бутерброды с сыром и исчез.

Историк, учтиво поблагодаривший бернардина за угощение, впервые за несколько дней чувствовал себя в полной безопасности. Существовавший тысячу лет орден святого Бернара, прошедший сквозь века без громких скандалов, не будет позорить себя предательством, которое не принесет никакой стратегической выгоды. Выпив воды и съев небольшой бутерброд с отличным сыром, Максим, понимая, что ждет от него брат Винцент, сказал, что, кажется, открыл в Збараже тайну архива и части золота создателя Украины Богдана Хмельницкого. Два найденных в подземельях замка бочонка с золотом присвоили себе руководители Комитета по национальному достоянию Самой Верхней Рады Андрей Гривна и Петр Барыло, которые начали преследовать историка как опасного свидетеля, отказавшегося плясать под воровские депутатские дудки. Брат Винцент, совершенно непохожий на себя збаражского, умевший слушать собеседника как монах, спокойно ответил, что история с двумя бочонками дукатов, отчеканенных в начале XVII века, ордену хорошо известна, и ненадолго замолчал.

Максим, отлично знавший, когда нужно обязательно говорить правду, когда ее не надо говорить, а когда вообще промолчать, выпил кофе и не колеблясь сказал бернардину, несомненно, имевшему виды на двух депутатов Самой Верхней Рады, что Гривна и Барыло с говорящими украинскими фамилиями, очевидно, являются агентами польских спецслужб, во всяком случае, польский язык для них родной. Устанавливать надежные контакты лучше всего с устойчивой властью, а не с той, которая постоянно меняется и неизвестно кому подчиняется. С каждой сменой президента на Украине, по конституции парламентско-президентской республике, меняются до пятидесяти тысяч чиновников властной вертикали, включая правительство и якобы независимых от власти депутатов всех уровней.

Брат Винцент, на которого неожиданные слова Максима произвели такое сильное впечатление, что он не сумел этого скрыть, ни слова ни говоря, достал айфон, поводил по нему пальцами, немного подождал, а затем хмыкнул и сказал, что по документам Гривна и Барыло украинцы в десятом поколении, и оба избирались в Раду от Кривого Рога. Бернардин поднял голову, в упор посмотрел на необычного московского историка и спросил, известно ли ему что-то конкретное о возможности проведения на Украине Третьего Майдана?

Максим, отлично поняв, о чем его спрашивали, не опуская глаза, спокойно ответил, что он хоть и военный историк, но погоны никогда не носил и даже не является государственным служащим. Что касается очередного Майдана, то эта тема присутствует в украинском политикуме пока только в виде неконкретных разговоров, хотя коррумпированная до не раз отодвинутого предела власть своими действиями и страстью к наживе вызывает недовольство во всем гражданском обществе, которое не имеет большинства среди списочных избирателей.

Брат Винцент, понимая, что нет смысла ходить вокруг да около, налил в обе чашки кофе из длинного, как кальян, кофейника и спросил, какая помощь может быть оказана несправедливо преследуемому московскому историку Максиму Дружченко орденом Святого Бернара? Умный был монах, совсем другой, чем в Збараже, не торговался, а просто предлагал помощь против законных властей, не требуя ничего взамен. Пока не требуя. Накал беседы тут же вырос, и Максим, понимая, что времени на длинные разговоры нет совсем, благодарно поклонился и ответил, что любое найденное достояние великого гетмана принадлежит украинскому, белорусскому и русскому народам — участникам его революции середины XVII века, залившим ее своей горячей кровью. Он добавил, что эта тема еще в работе и исследуется, однако историк был бы признателен, если бы орден поднял шум в случае его захвата, не дай бог, наемниками Гривны. Подобная высоконравственная позиция точно пойдет на пользу бернардинам, вступившимся за правое дело.

Помолчав, Максим, понимая, что Господь велел делиться, сказал внимательно слушавшему его брату Винценту, что государственное тайное хранилище в збаражских подземельях организовал полковник Максим Гевлич. Монах тут же ответил историку фразой из его книги «Настоящая история казацкой Украины», показав, что фамилия командира личной охраны Богдана Хмельницкого, совершившего немыслимое количество подвигов не только на Украине, но и в Европе, ордену хорошо известна.