Павел Брянцев - Литовское государство [От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке] [litres]

Между тем Витовт, обнаруживши неприязнь к Польше, решился сильнее закрепить свою дружбу с немецким орденом. Он просил свидания с магистром. Свидание это назначено было на острове р. Дубиссы Салин. 12 октября 1398 г. прусский магистр Конрад Юнгинген вместе с ливонским магистром и епископом ермландским и самландским и со многими знатнейшими рыцарями прибыл на остров Салин. В тот же день сюда прибыл и Витовт с женою Анною, дядею Владимиром и князьями Юрием Пинским, Михаилом Заславским, Александром Стародубским, Иваном Ольшанским и Иваном Друцким, знатнейшими боярами и многими поляками, любимцами его и состоящими у него на службе.

На этом съезде прежде всего подтверждены были вышеозначенные статьи договора, а затем между рыцарями и Витовтом заключена была братская дружба, в силу которой обе стороны обязывались помогать друг другу против врагов. После же этого начались веселые пиры. На одном из них подпившие рыцари, зная о намерении Витовта (может быть, он и сам им в откровенной беседе сообщил), что он с помощью Тохтамыша желает образовать из Литвы обширное и самостоятельное государство, провозгласили тост в честь будущей самостоятельности литовского князя и при этом назвали его королем и просили постоянно величать его так. Но Витовт, как менее всех охмелевший, не увлекся словами рыцарей; притворившись скромником, он ответил, что не смеет еще почитать себя достойным такого великого титула. Но, конечно, не скромность заставила Витовта отказать в просьбе рыцарям, а боязнь раздражения поляков, которые и без того с некоторого времени стали подозрительно смотреть на него; раздражить же поляков в такую минуту, когда он собирался идти на татар, по меньшей мере было неразумно.

Заключивши союз и дружбу с тевтоно-ливонскими рыцарями, Витовт прежде всего задумал подчинить своей власти Великий Новгород, зная, что теперь сему городу больше неоткуда ждать помощи. С этою целию литовский князь сейчас же после салинского съезда послал послов в Великий Новгород с объявлением войны. Мотивом сего он выставил новгородцам отказ их подчиниться ему, когда он требовал этого вместе с зятем своим, московским князем, два года тому назад, во время пребывания их в Смоленске. Требование это страшно поразило новгородцев; начать борьбу с литовским князем они не могли, во-первых, потому, что у них не было союзников, а во-вторых, потому, что они только что кончили войну с московским князем за двинские земли и вследствие этого были страшно утомлены. Поэтому дело сие кончилось тем, что Новгород Великий признал свою зависимость от Витовта.

Покончивши с Новгородом, Витовт целую зиму 1398 г. отдыхал, а когда настало лето, задумал сделать набег на области Золотой Орды. Вероятно, он этим хотел узнать внутреннее состояние Орды и ее могущество, чтобы потом смелее начать борьбу за Тохтамыша. Витовт разорил несколько татарских улусов, построил на нижнем течении Днепра крепость Ивановскую и с огромным полоном татар вернулся домой. Захваченных в плен татар литовский князь поселил в Волынской области; потомки их до настоящего времени существуют в Литве.

Обеспечивши территорию Литовского государства от нападения рыцарей и убедившись из последнего похода в слабости Золотой Орды, Витовт задумал теперь привести в исполнение договор, заключенный Тохтамышем касательно возведения сего последнего на престол сарайских татар.

Битва на Ворскле и ее следствия для Витовта.Наступил знаменитый для Витовта 1399 г. и нужно прибавить – несчастный. Литовский князь целую зиму и весну готовился к походу на Золотую Орду, где в это время продолжал управлять хан Тимур-Кутлуг вместе с своим родственником, умным и опытным старым Едигеем. Пред походом Витовт обратился к папе Бонифацию IX за благословением. Папа не только благословил литовского князя на борьбу с татарами, но даже послал особую буллу к польскому и литовскому духовенству с приказанием объявить всем католикам, что если кто пожелает идти на помощь Витовту, то тому будут прощены все прошедшие грехи. И действительно, благодаря папской булле, а также энергическим действиям самого Витовта под знамена сего последнего собралось более семидесяти тысяч войска. Тут было до 50 подручных литовскому князю мелких князей. В состав Витовтовой рати вошли: русские князья с своими дружинами, многие польские паны с своими отрядами, татарское ополчение, предводительствуемое Тохтамышем, и до 600 рыцарей, закованных в железные латы.

Выступивши из Вильны, Витовт направился к Киеву. В половине июля, недалеко от этого города, он перешел Днепр и углубился в степи. Миновав реки Сулу и Псёл, литовский князь в начале августа остановился на правой стороне Ворсклы. На левом берегу уже стоял с небольшим отрядом татар хан Золотой Орды Тимур-Кутлуг и поджидал сюда с большим войском Едигея. Боясь, чтобы Витовт не воспользовался малочисленностию его войска и не напал бы на него, хан Кутлуг пустился на хитрость: он вступил в переговоры с Витовтом и старался как можно долее протянуть их, с тою целию, чтобы Едигей успел до начала битвы подойти к нему. «Зачем ты идешь на меня, когда я не нападал на твои владения», – послал сказать литовскому князю Тимур-Кутлуг. Витовт, не сознавая этой хитрости, ответил такими гордыми словами: «Господь дал мне владычество над миром, поэтому плати мне дань и будь моим сыном». Кутлуг согласился на это, о чем и сообщил Витовту. Но литовский князь, польщенный уступчивостию хана, послал к нему посла с новым требованием, чтобы татары чеканили на своих монетах изображение его и герб Литовского государства. На это требование Тимур-Кутлуг ответил отказом, так как это противно его религии, но все-таки попросил три дня на размышление. Витовт согласился. В продолжение этих трех дней Кутлуг, чтобы усыпить литовского князя, посылал ему все новые и новые дары, пока не подошел старый мурза Едигей с новым огромным войском, а этого только и ждал хан Золотой Орды – теперь силы его утроились. Кутлуг передал о своих переговорах Едигею, а тот попросил Витовта выйти на берег для новых переговоров. «Князь! – закричал старый мурза Едигей с противоположной стороны реки Ворсклы. – Если Тимур-Кутлуг хочет платить тебе дань и быть твоим сыном, то это он делает справедливо, потому что он гораздо моложе тебя; но посмотри на меня: я старше тебя, потому ты теперь должен платить мне дань, изображать мою печать на литовских монетах и быть мне сыном». В ответ на это Витовт приказал своему войску выступить из лагеря, окруженного телегами и железною цепью, перейти реку и наказать дерзкого мурзу за его оскорбительные слова. Спытка из Мелыптина, владетель Подолья на правах литовского вассала, хотел было удержать Витовта от этого безумного распоряжения, указывая на численное превосходство татар (их было до 200 000, как некоторые говорят), но напрасно: совет его возбудил ропот среди некоторых польских панов; один из них, по имени Павел Щуковский, даже закричал на него: «Тебе жаль расстаться с своею красивою женою и своими богатствами, а потому и трусишь битвы; если так, то уходи домой, по крайней мере, не будешь смущать тех, которые не страшатся битвы и желают умереть славною смертию на поле битвы». На эти слова, как рассказывают некоторые, будто бы Спытка ответил так: «Нет, я не боюсь смерти, и мне не жаль моей жены и моих богатств, и я чувствую, что сегодня же лягу в честном бою, а ты, как трус, убежишь с поля битвы». Если это была правда, то слова Спытки сбылись. 12 августа 1399 г., во вторник, после полудня, началась знаменитая битва. Стреляли из пушек и пищалей; целым дождем сыпались стрелы и копья. Крепко бились воины Витовта, особенно русские полки, как говорят летописцы. Литовский князь уже начал было одолевать татар и полки Едигея стали было отступать, но в это самое время Тимур-Кутлуг обошел кругом Витовтову рать и ударил с тылу; воины Витовта, не ожидая нападения татар сзади, сначала пришли в замешательство, а потом, когда татары стали их поражать еще и спереди, и с боков, и при этом поднялась страшная пыль, бросили оружие и в ужасе обратились в бегство. Первым побежал Тохтамыш, а за ним и Витовт с небольшим остатком воинов. Едигей и Кутлуг бросились в погоню, 300 верст гнались за ними и не догнали. Победителям все досталось: обоз, палатки, оружие и множество пленных. В этой битве с обеих сторон пало около 100 000. В числе убитых из Витовтова войска были: Андрей и Димитрий Ольгердовичи, те самые, которые бились на Куликовом поле с Мамаем, Глеб Святославович, князь Смоленский, Иван Юрьевич – Бельзский, Спытка из Мельштина и др. [133]Преследуя Витовта, Едигей и Тимур-Кутлуг напали на Киев и взяли с него откуп 3000 рублей и еще 30 с Киево-Печерской лавры. Затем татары ворвались в Волынскую область и страшно опустошили ее до самого Луцка.