Павел Брянцев - Литовское государство [От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке] [litres]

В один год с Михаилом Сигизмундовичем умер в Луцке и знаменитый Свидригайло, а смерть его была причиною еще большей вражды поляков с литовцами. Дело вот в чем: Свидригайло, лежа на смертном одре, призвал своего старосту Немира, князей Чарторыйских (православных и русских), боярина Юршу и других лиц и заставил их дать клятву, что они никому не отдадут Луцкой области, как только потомкам великого литовского князя Казимира Ягелловича. Завещание Свидригайлы действительно после его кончины исполнено было с буквальною точностию. А между прочим, об этом узнали в Кракове польские магнаты. Негодованию их не было границ, потому что польские паны сами думали захватить Луцкую землю со всеми ее городами. В порыве негодования они даже объявили было войну литовцам; но поход не состоялся. В Польше в это время было две политических партии: великополян и малополян. Партии эти нередко ссорились между собою и иногда составляли отдельные сеймы. И вот, когда объявлен был поход на Литву, то партия великополян отказалась от него, да и сам король не одобрил сего похода. Тем дело и кончилось относительно Луцкой области.

После этого события поляки опять составляют сеймы, с целию добиться соединения с Литвою и присоединения Волыни и Подолья.

Сейм в Серадзе.24 августа 1452 г. в г. Серадзе составился общий сейм. После долгих и бурных прений литовско-русские бояре уехали, оставивши одних поляков с Казимиром. Тут паны набросились на несчастного короля и стали его укорять в сильных и резких выражениях, причем называли Казимира изменником отечества, с которым собственной родине служить нельзя. Король, доведенный до крайности дерзостью и наглостью польских панов, согласился на их требования, то есть дать присягу на соединение Литвы с Польшею и на присоединение к сей последней Волыни и Подолья, просил только отсрочить исполнение сего требования еще на год; но встретил в этом отказ; тогда он объявил, чтобы паны выбрали из своей среды восемь человек, которым бы он мог открыть под строжайшею тайною причины сей отсрочки. Когда собрание согласилось на это, а избранные под присягою обязались хранить тайну, то Казимир передал панам: если он, наперекор литовцам, исполнит их требование, то ему лично угрожает опасность; прежде чем дать присягу на соединение Литвы с Польшею и согласие на присоединение к сей последней Волыни и Подолья, нужно занять преданными людьми важнейшие города сих областей и вывезти оттуда свою казну, а для всего этого потребуется не менее года. Доводы сии были достаточными: присягу отложили до следующего года; но при этом паны взяли с короля письменное обязательство в том, что он чрез год исполнит свое слово; с тем все и разъехались.

Сейм в Парчеве и Петрокове.Год спустя после Серадзского съезда Казимир Ягеллович созвал сейм в Парчеве. Сейм этот открылся 3 июня 1453 г. Польские паны прибыли сюда в огромном числе. Литовско-русские депутаты также отправились было туда, но дорогою передумали и остановились, как и пять лет тому назад, в г. Бресте. Когда же поляки послали к ним своих уполномоченных с просьбою прибыть в Парчев, то литовско-русские депутаты ответили, что не могут ехать в польский город, так как по дорогам, говорили они, устроены засады, с целию истребить их. Такого рода слова привели польских магнатов в бешенство, и всю злость свою они излили на несчастном короле, который от этого лишился сна и пищи и страшно похудел. После этого он сам послал просить литовцев на съезд; те послушались, приехали. Опять начались крики, споры, угрожающие жесты, бряцанье саблями, и все-таки сейм кончился ничем. Король отложил его на 24 июня.

В это число действительно состоялся съезд в Петрокове, но только из одних поляков. Съезд был самый многочисленный. Прежде всего поляки прочитали прошлое королевское обязательство, а затем, по примеру прежних лет, потребовали присяги на соединение Литвы с Польшею и присоединения к сей последней Волыни и Подолья. Король попросил было на раздумье один день, но паны не согласились; они ребром поставили вопрос: или король сейчас, сию минуту, должен исполнить требование их, или отказаться от престола! Казимир испугался; ему, конечно, не жаль было расстаться с польскою короною, но страшно сделалось за жизнь свою. Поэтому король потребовал епископа, приказал принести крест и евангелие, над которыми и дал требуемую присягу. Таким образом, поляки на этом сейме достигли того, чего добивались относительно Литвы.

Волнение литовско-русских вельмож по поводу последнего съезда поляков.Весть о Петроковском съезде поляков и о действиях их на нем скоро дошла и до литовско-русских князей и бояр. Трудно себе представить, какое страшное негодование охватило всех их до одного! Знаменитые литовские вельможи, как, например: Ян Гаштольд, маршал литовский (бывший воспитатель Казимира Ягелловича), Монвид, воевода трокский, Кизгайло, наместник жмудский, и многие другие посорвали свои гербы, данные им на Городельском сейме в 1413 г. и в знак окончательного разрыва с Польшею отослали их в Краков. Затем начали составлять военные отряды для борьбы с поляками. Во главе всеобщего движения литовцев против поляков стал Ян Гаштольд. Неблагоприятные обстоятельства, сложившиеся внутри и вне Польши, давали большую надежду литовско-русским князьям и боярам на удачный исход начинаемого ими дела, то есть на разрушение политической унии с Польшею. Внутри Польши в это время волновались дворяне, не хотевшие платить в казну податей с своих крестьян, и буйствовало войско, вследствие неполучения жалованья; вне же – началась война с прусским орденом [173]. Особенно последним обстоятельством литовцы хотели воспользоваться для достижения своей цели.

Между тем об озлоблении и вооружении литовцев стало известно в Кракове; там известие это произвело удручающее впечатление, тем более что начинавшаяся война с крестоносцами как раз в это время приняла неблагоприятный оборот для поляков. Чтобы уладить дело с литовцами, паны уговорили Казимира Ягелловича отправиться в Вильну. В начале 1456 г. поездка состоялась. И действительно, она была не бесплодна: король разного рода обещаниями и дорогими подарками успокоил взволнованные умы литовско-русских князей и бояр. А чтобы еще более расположить литовцев к Польше, в 1457 г. Казимир издал так называемую «Земскую привилегию» (написанную по-русски). В силу этой привилегии православно-русские жители в Литовском государстве сравнивались во всех правах с католиками, кроме выезда за границу и самовластного распоряжения с подвластными людьми. Но скоро обнаружилось, что Казимир, когда беда миновалась, по наущению панов [174], стал уклоняться от исполнения своих обещаний, данных литовско-русским боярам, и «Земской привилегии» приходилось оставаться мертвою буквою. А вследствие этого в Литовском государстве снова начались волнения и даже составился заговор на жизнь короля, умертвив которого литовско-русские бояре думали посадить на свой престол правнука Ольгерда, именно: Семена Олельковича, киевского князя, вассала Казимира Ягелловича [175]. Во главе этого заговора стал маршал литовский, известный нам Ян Гаштольд, а главными сообщниками его были Юрий, князь Острожский и некто Александр Юрьевич, возведенный Казимиром, еще в бытность его великим литовским князем в Вильне, из простого сословия на одну из важных государственных должностей.