Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

— Эй, едет, едет! Там этот болван, точнее, болваны, потому что их двое! — крикнул Жак из Арпажона. — Они едут по другой стороне дороги.

— Точно, — согласился Рыжий из Оно, — это хозяин и слуга. А нас десять! Гасите костер и готовьтесь — перезарядите ружья и пистолеты. Ждите моей команды. Жак, как далеко они сейчас?

— Меньше чем в четверти лье… Едут шагом, у нас еще много времени.

— Превосходно!

Не торопясь, с уверенностью людей, прекрасно знающих, что делать, бандиты рассеялись среди елей и молодых дубков с пожелтевшей листвой и стали ждать приближения путников, уверенно продвигавшихся вперед и не ожидавших грозящей им опасности.

Леон Бувар, объявив на обеде у графини де Ружмон, что отправится в путь на следующий день утром, так и поступил. На рассвете он выехал в Шартр, чтобы принять командование над отрядом гусар. Дорожную сумку уложили еще затемно, и, после того как снаряжение было проверено, пистолеты заряжены, а подковы лошадей тщательно осмотрены, молодой офицер вскочил в седло. На голове у него была военная треуголка с трехцветной кокардой и золотым галуном, сам он кутался в просторный форменный синий плащ, закрывавший круп коня и ниспадавший до самых сапог. Слуга капитана, солдат, выполнявший также обязанности секретаря, закутавшись в такой же плащ, ехал рядом, по левую руку. Всадники продвигались шагом — во-первых, не хотели загонять лошадей, а во-вторых, дорога оказалась настолько плоха, что скакать по ней даже рысью было просто невозможно. Впрочем, капитан Бувар мог сам распоряжаться своим временем и не слишком утомлять скакунов. Путь его лежал через Шоси, Жанвиль, Ален и Имонвиль. Остановиться на обед предполагали на середине пути, то есть в Жанвиле, а потом уже ехать прямо к месту назначения.

Довольный тем, что наконец-то сможет найти применение избытку энергии и жажде деятельности, которая охватила его, как только вернулось здоровье, Леон ехал молча, погрузившись в размышления. Разумеется, ему хотелось стать тем освободителем, которого давно ждали запуганные жители Боса, он собирался объявить бандитам беспощадную войну, неустанно и безжалостно преследовать их, не давая ни минуты передышки. Он вполне сознавал сложности и опасности задуманного предприятия. Сражаться предстояло с грозным, хитрым и безмерно жестоким врагом, имевшим множество сообщников даже среди жертв, которые хранили молчание, испытывая смертельный страх. Но капитан прекрасно знал тактику партизанской войны, более трудной и опасной, чем открытые сражения на поле брани. Война вслепую жестока, в ней нет правил, законы чести попираются, и пощады ждать неоткуда. В сражениях с шуанами Леон Бувар прошел хорошую школу и изучил тонкости ожесточенной, беспощадной борьбы, в которой главным оружием были предательство, засады и нападения из-за угла.

Затем перед внутренним взором капитана возникло утонченное и печальное лицо его юной возлюбленной Рене де Буан. Молодой человек вспоминал эти черты, непослушную прядь, которая выбилась из каштановых кос, уложенных на испанский манер, и прелестный взмах ручки, когда Рене откидывала волосы со лба. Леон вновь видел прекрасные синие глаза, глубокие и добрые, и ему казалось, что очаровательная девушка, сама того не сознавая, берегла для него всю свою нежность. Ее застенчивая улыбка, готовая в любую минуту смениться слезами, была исполнена грации и дружелюбия, открытый взгляд был еще по-детски дерзким, однако все чаще в нем появлялась сдержанность, присущая женщине, сознающей, что она любима.

Конь то и дело спотыкался на застывшей от мороза неровной дороге, возвращая седока из мира грез к реальности. Потом Леон снова погружался в мечты и предавался тихой радости до следующего ухаба. Однако, несмотря на задумчивость, капитан внимательно вглядывался в бежавшую перед ним тропу, окруженную деревьями и густым кустарником, которая пролегала через печально известную местность. Молодой закаленный солдат, привыкший воевать в зарослях дрока и утесника, на узких тропах, в перелесках и среди живых изгородей Вандеи, окидывал горизонт быстрым, проницательным взглядом, угадывая истинный облик предметов в искаженных, фантастических очертаниях, которые они приобретали в сумерках или ночном мраке.

Несколько минут назад за ржавыми купами дубов и мрачной завесой елей он заметил легкий дымок, синеватыми кольцами поднимавшийся к серому небу. «Нищие или лесорубы», — подумал капитан. Мысль о засаде в четверти лье от деревни, на довольно оживленной дороге даже не пришла ему в голову. На всякий случай Леон подобрал поводья, щелкнул языком, подбадривая коня, и приготовился, если придется, перепрыгнуть через препятствие или же пуститься в галоп. Слуга дремал, закутавшись в плащ по самые уши, и молодой человек окликнул его:

— Открой глаза, Шарло!

— Что-нибудь случилось, хозяин?

— Пока нет, но нужно быть начеку.

Впрочем, вокруг стояла тишина, и казалось, что в этот час, неподалеку от деревни, ничто не предвещает опасности. Оба всадника были уже шагах в сорока от таинственного костра, что дымился неподалеку в лесу, по левую сторону дороги. Внезапно капитану показалось, что в ветвях блеснул ружейный ствол. Хладнокровно, как и пристало человеку, привыкшему ко всяким неожиданностям, понимая, что невидимый враг взял его на мушку и прорываться вперед некогда, Леон крикнул слуге:

— Лошадь на дыбы!

И сам в ту же минуту вонзил шпоры в бока своему коню и резко натянул поводья.

— Огонь! — послышалась глухая команда.

Прозвучали пять или шесть выстрелов, и тяжело раненный слуга жалобно вскрикнул:

— Ко мне, сударь!.. Меня убили!

Шарло откинулся назад, вылетел из седла, взмахнув руками, и тяжело рухнул на дорогу. Изо рта несчастного хлынули потоки крови. Конь его взбрыкнул, поднялся на дыбы и рухнул на землю, забившись в предсмертных конвульсиях. Тем временем капитан сумел выхватить пистолет.

Вновь послышалась команда: «Огонь!»

Леон почувствовал, как бок его словно опалило огнем, и выстрелил наугад, прямо в клубящийся пороховой дым. Внезапно на дорогу выскочили люди с жестокими лицами, и молодой человек понял, что пропал. Разбойники бросились наперерез коню, готовому рвануть вскачь и, быть может, спасти капитана. Бандиты повисли на конской сбруе и попытались вытащить Леона из седла. Капитан сопротивлялся из последних сил. Изловчившись, какой-то бандит схватил его за сапог, резко дернул и стащил на землю. Тут же на капитана рухнул конь, которому перерезали сухожилия. Задыхаясь, чувствуя, что опасно ранен, офицер увидел, как убийцы, размахивая ножами, бросились к нему. В последний раз вызвав в памяти образ любимой Рене, капитан потерял сознание. Негодяи испустили радостные крики, внезапно сменившиеся воплями боли и страха. Из перелеска раздался выстрел, и Винсент Бочар, уже готовый вонзить нож в грудь капитана, подскочил, выронил оружие и схватился руками за изуродованное лицо.