Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

Ежедневно приходили пароходы, до отказа набитые людьми, лошадьми, продовольствием и боеприпасами. Состав английской армии утроился, и она превосходила теперь своей численностью все население обеих республик, включая женщин и детей.

Помимо сказанного выше приведем еще некоторые данные, также свидетельствующие о вопиющем неравенстве сил противников. Например, Британская империя насчитывала тогда четыреста миллионов жителей, а население противостоявших ей двух крохотных государств составляло всего лишь двести тысяч человек [1964] Имеются в виду только жители, пользовавшиеся гражданскими правами, то есть бюргеры, которых, по современным данным, было не более 160 тысяч человек, в то время как коренное африканское население в бурских республиках составляло к концу XIX века около 830 тысяч человек. . Великобритания отправила в Южную Африку двести двадцать тысяч солдат, тогда как буры за все время войны не смогли выставить более тридцати тысяч бойцов. В английские войска беспрерывным потоком вливались подкрепления из метрополии, в то время как бурские отряды, отрезанные от всего мира, несли ничем не восполнявшиеся потери в людях и снаряжении.

Могущественная Англия, стремясь покончить с небольшим, но героическим войском патриотов, вынуждена была изыскать все возможности и бросить против буров такие силы, каких она никогда не выставляла даже против Наполеона. Опираясь на не виданное ранее численное превосходство, британское командование рассчитывало сломить наконец упорное сопротивление колониальной политике финансовых воротил. Но если англичане и одержат верх, им не придется особенно гордиться успехом, оплаченным великим множеством человеческих жизней и не поддающимися подсчету материальными потерями.

Короче говоря, лорд Робертс начал свои военные операции, располагая армией, отлично оснащенной и достаточно многочисленной, чтобы вступить на территорию обеих республик. И при этом он был избавлен от необходимости идти на помощь находившимся в окружении войскам генералов Метуэна и Буллера, терпевшим от буров поражение за поражением.

Готовясь нанести решающий удар под Кимберли, старый маршал сосредоточивал главные силы перед войском Кронье, которое, таким образом, должно было выдержать первый натиск.

Бурский генерал, как уже отмечалось, славился не только гражданской доблестью и военными способностями, но и упрямством, и, заартачившись, не признавал ничего, даже самой очевидности. Забегая вперед, заметим, что это отрицательное качество привело полководца к катастрофе.

В пакете, который Сорвиголова доставил Кронье, вместе с другими документами находилось письмо Жубера, содержавшее несколько советов в связи с новой военной ситуацией.

«Остерегайтесь старого Боба, как самого дьявола, — писал Жубер. — Говорят, он задумал что-то новое. Это искуснейший стратег. Он строит все на маневре и избегает лобовых атак. Боюсь, что нас ожидают обходные движения широким фронтом, которые он в силах осуществить благодаря чудовищно огромной численности своих солдат…»

Кронье, горделиво взглянув на действительно грозные укрепления, возведенные бурами для успешного противостояния лорду Метуэну, тихо, как бы про себя, проговорил:

— За такими стенами я не боюсь никого и ничего, даже обходного движения, столь пугающего Жубера. Робертс — такой же английский генерал, как и все прочие, с которыми мне приходилось иметь дело. На обход он не решится.

Рассуждая подобным образом, Кронье совершил двойную ошибку. Во-первых, Робертс — прирожденный солдат, обязанный возвышением исключительно своему таланту полководца, — не был таким же английским генералом, как и все прочие. Во-вторых, на обход он решился. Причем произошло это без лишнего шума и треска, без ненужной болтовни и бряцания оружием.

По возвращении в лагерь Кронье Сорвиголова снова впрягся в тяжелую службу разведчика. Находясь под началом полковника Вильбуа де Марея, он выполнял эту опасную работу с обычной своей находчивостью и усердием. Набрал отряд в два десятка молодых людей, таких же смелых и ловких, как он сам. В их числе были, конечно, и лейтенант Фанфан с Полем Поттером. С невероятной отвагой, но и с неслыханной для таких юнцов осторожностью молокососы совершали дальние рейды вдоль всей линии фронта и возвращались всегда с целым коробом ценных сведений.

Четырнадцатого февраля Сорвиголова примчался во весь опор сообщить своему полковнику, что английские войска заняли Коффифонтейн. Известие это было настолько серьезно, что Вильбуа де Марей решил проверить его лично. Он отправился один и вернулся страшно взволнованный: Сорвиголова не ошибся.

Полковник немедленно известил о случившемся Кронье. Последний спокойно ответил, что все это вполне вероятно, но оснований для беспокойства нет никаких. Однако Вильбуа де Марей, обладавший непогрешимой проницательностью питомца современной военной школы, чувствовал, что захват Коффифонтейна — лишь один из этапов широкого обходного движения.

На следующий день полковник, еще более озабоченный, чем накануне, снова поскакал в направлении занятого противником города, на этот раз в сопровождении австрийского офицера графа Штернберга. Гром пушек красноречивей всяких слов говорил о том, что в районе этого населенного пункта шло сражение. Раненый английский солдат, попавший в плен, уверял, что сюда подходит лорд Китченер с пятнадцатитысячной армией. Действительно, оба офицера сами видели, как вдали промаршировало несколько вражеских полков.

Марей и Штернберг помчались в Магерсфонтейн, чтобы ознакомить с ситуацией Кронье. Но генерал выслушал их равнодушно и, пожав плечами, ответил:

— Да нет же, господа, вы ошиблись! Какое там обходное движение! Его нет и не может быть. Даже очень крупные силы не решились бы на столь рискованную операцию.

Прошло еще двадцать четыре часа.

На рассвете полковник Вильбуа де Марей, взяв с собой восемь кавалеристов, отправился в разведку в сторону Якобсдаля. На полпути он увидел английскую армию, тянувшуюся бесконечной лентой, и во весь опор поскакал обратно. К своему великому удивлению, офицер не заметил в бурском лагере ни малейшего признака тревоги: беззаботные бойцы мирно почивали у повозок.

Полковник попытался рассказать своим братьям по оружию о реальном положении вещей. Однако над ним лишь посмеялись.

— Неприятель совсем рядом! Его войска вот-вот окружат и захватят вас, — в который уже раз произнес Марей.

Буры ответили новым взрывом хохота и вскоре опять захрапели.

Полковник бросился к генералу и, оповестив об огромной опасности, готовой обрушиться на немногочисленную армию, с волнением, от которого исказились благородные черты его лица и задрожал голос, умолял отдать приказ об отходе: