Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

«Ого-го! — подумал Сорвиголова. — Пора уносить ноги!»

Но не прошел он и полсотни шагов, как набрел на окоп. Забряцало оружие, грубый голос резко окликнул:

— Кто идет?

— Виски! — вполголоса произнес юноша.

Для английского часового нет более красноречивого и убедительного ответа, особенно в четыре часа утра, после холодной ночи, проведенной в сырой яме.

— Подойди ближе, — хрипло прорычал солдат с сильным ирландским акцентом.

Сорвиголова несказанно обрадовался: более счастливого случая нельзя было и желать. Ведь мы уже говорили, что ирландцы, эти самые храбрые солдаты Соединенного Королевства, славятся и как самые одержимые и закоренелые пьяницы.

Жан знал, что на английских постах всегда двое часовых. Но так же хорошо знал он и то, что с помощью двух бутылок виски даже от двух Пэдди можно добиться решительно всего.

Шатающейся походкой Сорвиголова направился к окопу, держа в каждой руке по раскупоренной бутылке, и, отрыгнув пьяной икотой, протянул часовым вожделенный напиток:

— Вот и я!.. Говорю тебе, я и есть это самое виски.

— Славненько!.. Славненько!.. Молодец!.. — сказал один ирландец. — Ты говоришь ну прямо как по книге! Бьюсь об заклад, что ты лучший солдат армии ее величества…

— За твое здоровье, братишка! — провозгласил тост другой Пэдди.

Сорвиголова достал третью бутылку, чокнулся ею с ирландцами и заплетающимся языком, но стараясь придать голосу как можно больше любезности, ответил:

— Будьте счастливы, друзья!

Ирландцы, запрокинув головы, пили, не отрываясь от горлышка. А виски было настоящий огонь, что твой купорос. Щеки любителей хмельного так и запылали. Проглотив каждый по полбутылке, они прищелкнули языками — то ли от удовольствия, то ли в знак не вполне удовлетворенного желания.

— А ну-ка, еще по глоточку! Вот так! Поехали!.. Готово — до дна!

Сорвиголова, притворившись мертвецки пьяным, с урчанием повалился на землю и захрапел.

Ирландцы разразились смехом.

— Приятель-то, кажется, уже того! — заметил один из них.

— А может быть, у него в бутылке осталась хоть капелька? — прибавил другой. — Пойти, что ли, взглянуть.

Солдат выполз из ямы и, нащупав в темноте капитана Сорвиголову, прижавшего к губам едва початую бутылку, осторожно отнял ее, вернулся в окоп и одним глотком опустошил ее до половины.

— Добавочная порция, — заявил он, икая.

— И мне добавок, — потребовал его товарищ и потянулся за бутылкой. Докончив ее, признался: — А знаешь, я бы тоже не прочь уснуть, как тот парень.

— Еще бы! Но ведь минут через десять придет смена, и тогда нас перестреляют, как зайцев.

«Через десять минут! — ужаснулся Сорвиголова. — Черт возьми, надо удирать!»

Он притворился, что просыпается, поднялся, качаясь из стороны в сторону, на ноги и принялся, бормоча и ругаясь, искать виски.

— Проклятье! Где же моя бутылочка? Убежала?.. Ах, каналья!.. Ведь я вижу, все вижу! Удрать хочешь?.. Нет, голубушка, не выйдет!.. Иди сюда, мошенница, а не то я сам тебя поймаю!.. Не хочешь?.. Ну погоди, сейчас я тебя догоню!.. Я человек, и тебе не уйти от меня, безногая…

Так, спотыкаясь на каждом шагу, падая, снова вставая, охая, ахая и ругаясь, он прошел мимо хохотавших до слез стрелков. Погоня за бутылкой казалась им самой уморительной и забавной штукой, какая только могла зародиться в насквозь пропитанном алкоголем мозгу.

Оба Пэдди даже и не заметили, что неизвестный, которому они были обязаны угощением, уходит из лагеря. Не обратили они внимания и на то, что незнакомец перестал уже спотыкаться и пошатываться, а походка его по мере того, как он удалялся, становилась все более уверенной и быстрой.

Горизонт между тем светлел, окружающие предметы вырисовывались все отчетливее.

Почувствовав себя вне опасности, Сорвиголова облегченно вздохнул и собрался было пуститься бегом, как вдруг за его спиной послышался топот скакавшего галопом коня.

— Кто там? — окликнул его резкий голос.

Едва сдержав готовое сорваться с языка проклятие, Жан снова притворился пьяным и, пошатываясь из стороны в сторону, достал последнюю бутылку.

На полном скаку возле него остановился всадник. Конный патруль. Улан!

— Что ты тут делаешь, парень? — угрожающе спросил верховой.

— Выпиваю и гуляю… гуляю и выпиваю. Если и тебе охота выпить, дам… На вот, пей! Я не жадный.

Увидав невооруженного пьянчужку, улан улыбнулся, отставил пику, потянулся за бутылкой и припал к ней губами. Пока он сосал виски, Сорвиголова левой рукой ухватил его коня под уздцы, а правой полез в карман своего доломана.

Улан — не то что ирландцы. Его ублаженный алкоголем желудок не знает чувства благодарности. Изрядно глотнув и не выпуская из рук бутылки, он продолжал допрос:

— Что-то слишком далеко от лагеря ты прогуливаешься.

— Как ты сказал, как? — притворяясь ошарашенным его словами, ответил Сорвиголова. — Он далеко, этот… как его… ах да, лагерь!.. Смешно, правда? Лагерь — и вдруг далеко… Да мне, в сущности, наплевать. Я парень не из робких! А для смельчаков расстояний не существует.

— Брось свои штучки и следуй за мной! — приказал улан, в душу которого закралось подозрение.

— А вот не пойду! Я в отпуску. Где мне нравится, там и гуляю.

— Мне приказано приканчивать всякого, кто попытается выйти за пределы лагеря или войти в него. Повинуйся, не то заколю!

С этими словами улан отшвырнул бутылку и нагнулся, чтобы отстегнуть от ботфорта пику.

Жан мгновенно вытащил из кармана револьвер и, не выпуская из левой руки уздечку, выстрелил. Пуля, пробив кавалеристу глаз, застряла у него в мозгу. Улан качнулся вперед, потом откинулся назад, соскользнул с коня и тяжелой массой рухнул на землю. Испуганная лошадь норовила встать на дыбы, но Сорвиголова, сильно дернув поводья, удержал ее на месте.

На звук выстрела со всех сторон мчались конные патрули. Жан одним прыжком вскочил на скакуна и пустил его в карьер. Когда расстояние между ним и англичанами достигло пятисот метров, солдаты, убедившись в бесполезности дальнейшей погони, прекратили преследование.

Сорвиголова был снова спасен!

Натиск. — Борьба с партизанами. — «Цивилизованные» изуверы. — Уничтожение ферм. — Драма в Блесбукфонтейне. — Убийство столетнего старца. — Истребление женщин и детей. — Мстители. — Кровь за кровь. — Отступление.

Сорвиголова вернулся в лагерь генерала Бота как раз вовремя. Командующий находился в неведении относительно расположения неприятельских сил, а юный разведчик, рискуя жизнью, раздобыл и привез ему необходимую информацию, точную, исчерпывающую, ясную.

Благодаря отважному вожаку молокососов генерал Бота мог теперь избежать окружения, задуманного маршалом Робертсом. Тщетно войска англичан — кавалерия и артиллерия — старались обойти левый фланг бюргеров. Хотя противник передвигался с молниеносной быстротой, Бота, без колебания оставив укрепленные позиции между Винбургом и железной дорогой, взял еще более стремительный темп. И огромные клещи, образованные людьми, лошадьми и пушками, зажали пустоту.