Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Если читатель выразит недоумение, почему император не преодолел оппозицию менее изощренными методами, он должен вспомнить, что, следуя собственной церковной политике, Оттон не мог последовательно игнорировать желания епископов. Он основал свою королевскую власть на поддержке епископов против знати и не мог позволить себе создавать новые сложности, тем более что уступка, о которой он просил, не была жизненно важной для империи. Империи по большому счету было все равно, будет ли Богемия иметь собственного епископа или подчинится Регенсбургу. Достаточно вспомнить трудности, созданные архиепископом Майнца Вильгельмом, сыном Оттона, когда тот отказался дать согласие на возвышение епископства Хальберштадта до статуса архиепископства и его перевод в Магдебург. И когда в 961 году Вильгельм частично удовлетворил желание отца, согласившись расстаться с небольшой частью диоцеза Хальберштадта, к которому относился Магдебург, проблемы начались снова, на этот раз с Бернхардом, епископом Хальберштадта, который, разумеется, делал все от него зависящее, чтобы разрушить план. Оттон I терпеливо ждал до смерти епископа в 967 году и только потом обратился к новому папе, Иоанну XIII, за осуществлением решения его предшественника.

Отказ епископа, ставший основным фактором неудачи Оттона, стал горьким разочарованием. А когда в 968 году обстоятельства в Риме существенно изменились из-за вмешательства Польши, время для исполнения плана ушло. Оттон убедился на собственном опыте, как трудно посягать на привилегии и доходы епископов. История повторяется, и Оттон получил аналогичный опыт с Михаэлем, епископом Регенсбурга. В этом случае Оттон снова находился в Италии и, будучи слишком занятым или слишком прозорливым, чтобы спорить с прелатами, которые, в конце концов, были его главными сторонниками, император предпочел дождаться смерти Михаэля в 972 году. Тем самым освободилось место для более сговорчивого прелата. Выбор Оттоном на смену Михаэлю святого Вольфганга, бывшего не баварцем, а швабом, может указывать на опасение проблем с Регенсбургом – как будто баварцы не желали мириться с ограничением их прав на Богемию. Это была достаточная причина для выбора следующим епископом небаварца, который не будет излишне чувствительным к утрате своей юрисдикции на Богемию. Поскольку новый чешский диоцез означал очередное посягательство на баварское влияние в этой стране и удар по баварскому престижу в королевстве, есть основания оправдать нежелание баварских священнослужителей способствовать этому. Мы также можем предположить, что подобные соображения заставили Оттона I более или менее благосклонно отнестись к созданию чешского епископства.

Это не могло произойти до 973 года – возможно, на Пасху в Кведлинбурге. Это был последний рейхстаг, на котором присутствовал Оттон I. Решение подтвердил преемник Иоанна XIII – Бенедикт IV (972–974), как сказано в записи Козьмы от 1068 года. Земли Пржемыслидов были подчинены юрисдикции только одного епископства – Пражского, – границы которого были установлены в соответствующей грамоте. Они были не только границами миссионерского поля деятельности пражского епископа. Все регионы, перечисленные в грамоте, могли считаться, по крайней мере номинально, христианскими и в качестве таковых являлись частью законного диоцеза.

Мы помним, что Ибрагим ибн Якуб дал нам ценную информацию о государстве Мешко, а то, что он сообщил о стране Болеслава I, подтверждает владение чешского князя Краковом. Вот что он пишет: «В настоящее время у них (славян) имеется четыре короля – король булгар; Буислав (Болеслав), король из Праги, Богемии и Кракова; Мешекко (Мешко), король севера; и Накун (Наккон, герцог ободритов) на крайнем западе… Что касается страны Буислава, то она простирается в длину от города Праги вплоть до города Кракова на 3 недели пути и граничит на этом протяжении со страной турок. Город Прага построен из камней и извести. Он является самым большим торговым местом тех земель. В него прибывают из города Кракова русы и славяне с товарами. Точно так же приезжают к ним из земель турок мусульмане, евреи и турки с товарами и ходовой монетой. Вывозят от них рабов, олово и различные меха». Мы можем сделать вывод, что удерживание Болеславом этого региона было бы практически невозможным, если бы он в то же самое время не имел политического контроля над Моравией, которая в тот период включала в себя существенную часть современной Словакии. Таким образом, положения грамоты имеют под собой основания.

Есть лишь одно положение, которое можно назвать выдачей Болеславом желаемого за действительное – когда он называет реки Буг и Стир восточными границами диоцеза. В 973 году регион уже был, как мы вскоре увидим, в польских руках. Включение грамотой региона в Пражский диоцез может означать, что в это время Болеслав еще не отказался от идеи установить свою власть над этими землями. Обе реки, вероятно, в далеком прошлом являлись границами Белой Хорватии, прежде чем она была разрушена Святополком из Моравии и включена в его империю.

Можно понять, почему император включил этот регион, как принадлежащий Богемскому государству: стимулирование расширения территории чехов на восток было в интересах Германии. Расширение Богемии на восток означало расширение империи на восток. Чем ближе она подберется к Киевской Руси, тем лучше для Германии. Первая попытка Оттона I продвинуться так далеко на восток успехом не увенчалась. Но в будущем таились возможности, и подготовка к их использованию была признаком политической мудрости.

Рождение нового церковного образования было нелегким. Хотя грамота нового диоцеза была одобрена в 973 году, нам известно, что Прага получила первого епископа только тремя годами позже – им стал саксонец Титмар. Он был посвящен в сан архиепископом не Зальцбурга, а Майнца – Виллигизом. Разочаровало и то, что, когда Пражский диоцез начал работать, он не включил в себя все государство Пржемыслидов. Грамота, составленная в канцелярии Виллигиза 28 апреля 976 года, помимо пражского епископа, упоминает епископа Моравского – episcopus Moravorum. Согласно традиции, записанной Козьмой, был моравский епископ Врацен, который может быть идентичен с епископом из вышеупомянутой грамоты. Но тайна осталась и пока не нашла решения.

Ключ может быть найден в политических условиях Германии того времени. Известно, что у Оттона II обнаружился конкурент в лице его кузена Генриха II, герцога Баварии, поднявшего мятеж в 974 году, который, правда, был в том же году подавлен. Генриху исполнилось четыре года в 955 году, когда его отец, Генрих I, брат Оттона, умер. Регентшей много лет была мать Генриха, дочь покойного герцога Арнульфа. Но когда юный герцог вырос, он стал вынашивать грандиозные планы и подыскивать друзей, которые помогли бы ему их выполнить. Некоторые столкновения между Оттоном II и Болеславом II, случившиеся, как говорится в анналах, в 975 году, можно приписать участию Болеслава в баварском мятеже. Как мы увидим позже, тот же баварский герцог позже, после смерти Оттона II, снова попытается добыть для себя трон. Его поддержат правители ободритов, поляков и чехов. Имея все это в виду, мы должны согласиться с тем, что живой интерес, проявленный герцогом Генрихом II к основанию Пражского епископства, о чем говорится в описании жизни святого Вольфганга, выглядел по меньшей мере подозрительным. Следовало ожидать противоположного, поскольку удерживание Богемии как можно дольше под влиянием баварской церковной власти было вроде бы в интересах Баварии. Но к нашему немалому удивлению, Отлох утверждает, что баварский герцог Генрих неоднократно выступал сторонником Пражского диоцеза и просил императора «использовать свою королевскую власть ради любви к Господу, чтобы исполнить начатое на благо народа». Мы уже видели, что баварское духовенство противилось выделению Праги в отдельное епископство. В этом случае отношение баварского герцога могло быть подсказано желанием вовлечь Болеслава в свои политические проекты.