Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Возможно, власть Польши в Померании в какой-то степени ослабла под давлением Кнуда Великого, не без успеха действовавшего в этих местах. Хотя его вмешательство в дела польской Померании сильно преувеличено. Правда заключается в том, что в 1026–1030 годах, когда, по общему мнению, он старался овладеть польской частью Балтийского моря, Кнуд был очень занят в Дании и Норвегии, а после посещения Рима – в Англии и снова в Норвегии. Есть только одно свидетельство связи Кнуда с историей славян на Балтике, да и то не слишком убедительное. Мы его находим в «Истории Англии» Генри Хантингтона – согласитесь, не самый надежный источник информации о славянской истории. Там сказано, что английский герой Гудвин сыграл в этом некую роль.

Архидиакон Генри Хантингтон записал, что в 1019 году Кнуд вернулся в Данию со смешанной армией датчан и англичан, чтобы подавить какое-то восстание. Повстанцы назывались вандалами – возможно, речь идет о венедах. В этой экспедиции отличился своей военной доблестью Гудвин (действуя по собственной инициативе, он нанес поражение врагу раньше, чем о схватке узнал король), и Кнуд допустил его в круг своих советников, отдал ему в жены свою сестру и сделал графом.

Этот рассказ, а также предположение, что Генри мог иметь в виду экспедицию против велетов, подтверждается тем фактом, что в государственных документах Кнуда Великого за 1026 год упоминается некто Вритслеоф Дуке – возможно, его можно идентифицировать с Виргеорном, королем венедов. Он упоминается и в других источниках и являлся славянским вождем, проведшим некоторое время с Кнудом в Англии. Трудно, а то и вовсе невозможно точно идентифицировать этот таинственный персонаж, но лично я склонен видеть в нем померанского принца. Мы знаем, что в более поздний период было несколько принцев, правивших небольшими регионами при главенстве герцога, который, в свою очередь, признавал верховную власть Польши, что может указывать на аналогичные условия в ранний период. В любом случае это принц, правивший территорией вблизи Балтийского моря, вероятно вблизи устья Одера, в которой был заинтересован Кнуд. На острове Волин было скандинавское поселение с таким же названием, и интересы Кнуда вряд ли простирались дальше. Так что, если в записях Генри Хантингтона есть хотя бы доля правды, вероятнее всего, англичане под командованием Гудвина в 1019 году сражались возле устья Одера, недалеко от Щецина или Волина. Это дополнение никоим образом не умаляет значения союза с Кнудом для Конрада и его планов, потому что он защищал германский фланг и давал ему свободу действий в Померании.

Мешко II не мог не знать, что назревает. Он был способным и энергичным правителем, умевшим справляться и с открытыми вызовами, и с горьким унижением. На этот раз судьба ему улыбнулась – смерть брата Отто дала ему шанс попытаться вернуть все польские земли. Согласно анналам Хильдесхайма, он сумел сломить новый порядок Конрада в Померании и заставил Теодорика вернуться в Германию. Позже немцы использовали сына Теод орика по имени Земусил (Zemusil), чтобы снова получить Померанию под свой контроль, но только Мешко к тому времени настолько преуспел, что сумел вернуть все территории, утраченные по последнему мирному договору. Правда, Мешко так никогда и не восстановил свою независимость полностью. Лишь немногим средневековым королям пришлось пройти через испытания, подобные тем, что выпали на долю этого несчастного сына Болеслава Великого, и при этом сохранить мужество и энергию. Вот и Мешко в конце концов не выдержал напряжения и лишился рассудка. Смерть избавила его от страданий. Он умер 17 мая 1034 года.

Избавившись от проблем с Польшей в 1033 году, Конрад задумал раз и навсегда решить вопрос с Чехией. Осенью 1033 года Ольдржих должен был прибыть к императорскому двору в Вербене – на Эльбе – и дать отчет о своих делах, вероятно об освобождении Мешко. Его лишили княжеского титула и отправили в некое неизвестное место в Германии. Бржетислав, правивший княжеством с согласия отца, испытал горькое разочарование, наконец осознав, что Конрад не тот человек, который позволит ему восстановить государство Пржемыслидов, пусть даже под германским контролем. Он, по крайней мере, сделал попытку проигнорировать императора, когда тот посадил на княжеский трон его дядю Яромира. Хотя ему позволили сохранить Моравию, как и в прошлом, он едва ли смог забыть свой первый опыт в германской армии и Генриха, сына императора.

Ольдржих в конце концов получил свободу – этому поспособствовали императрица и отшельник Гюнтер, но вскоре бросил вызов решению императора о разделе правления с братом и его сыном, ослепив и бросив в тюрьму Яромира. Даже Бржетислав счел целесообразным убраться подальше от ярости отца, и только смерть Ольдржиха изменила положение. Старый слепой Яромир отрекся от престола, и княжить стал Бржетислав. Конрад был недоволен событиями в Богемии, но ничего не мог изменить, потому что Бржетислав пообещал управлять Богемией как фьефом империи.

Таким образом, Конрад был обязан не так военной доблести, как удаче, своему успеху на востоке, где он приобрел полный контроль над Польшей при помощи и подстрекательстве сына и преемника Мешко II Казимира, который под давлением матери – немки Рихензы (Рыксы) вел прогерманскую политику. Осталось решить вопрос с велетами. В тот момент их помощь была бесполезна для империи, и стоило попытаться их подчинить себе. Саксонцы, их ближайшие соседи, уже проявляли нетерпение, и участились кровавые столкновения между ближайшими союзниками. Однажды Конраду пришлось согласиться на поединок один на один – своеобразную дуэль между саксонцем и велетом, чтобы Бог решил, кто из них прав. К величайшему разочарованию германцев, которые не сомневались, что Бог непременно поможет христианину одолеть язычника, верх одержал велет. Это был публичный скандал.

Чтобы положить конец беспорядкам на границе с велетами, Конрад после успешного окончания войны за бургундское наследство в 1035 году выступил против велетов. Несмотря на большие разрушения и мужество, проявленное и императорской армией, и чешским контингентом князя Бржетислава, велеты устояли и покорились только годом позже, когда их обложили большой данью.

Так германское влияние и сила пустили корни на другом берегу Эльбы, только на этот раз речь шла о политическом влиянии и физической силе за счет свободы и независимости славян. Это был конец идеалов Оттона об экспансии и сотрудничестве. Старая идея о священном долге императора обращать язычников, судя по всему, была забыта, потому что Конрад никогда не придавал христианизации покоренных им племен особого значения. Лишь однажды, как сказано в биографии императора, написанной Виппо, он сделал попытку поднять престиж христианской веры в глазах язычников, да и то весьма своеобразно. Конраду сообщили, что в ходе кампании среди велетов некоторые язычники завладели распятиями и, чтобы продемонстрировать свою ненависть к германскому Богу, стали относиться к символу как к живому существу, подвергая его жестокому обращению – выкалывали глаза, били, рубили на куски. Чтобы отомстить за такое оскорбление, Конрад приказал подвергнуть точно такому же обращению ряд пленных велетов. Виппо счел это высшим доказательством благочестия императора и всячески хвалил его за праведную месть.