Невилл Форбс - История Балкан [Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Турция от становления государства до Первой мировой войны] [litres]

Знание иностранных языков позволило фанариотам занять важные дипломатические должности в Константинополе; в качестве компенсации за свою службу они получали право занять трон господаря в румынских княжествах. Но им приходилось платить за это, и турки, чтобы получить больше доходов от этого дела, придумали гениальный способ – переводить господарей из одного княжества в другое; каждый перевод считался новым назначением. С 1730 по 1741 г. два правивших господаря обменялись тронами подобным образом три раза. Они приобретали власть с помощью золота и могли удержать ее тоже только с помощью золота. Все в конечном итоге зависело от того, сколько они могли выжать денег из страны. Господари скоро стали истинными мастерами грабежа. Они вводили подымный налог, и голодавшие крестьяне разрушали свои дома и уходили в горы жить в пещерах. Они вводили налог на скот, и крестьяне предпочитали лучше забить несколько принадлежавших им голов скота, но не платить его. Однако слишком часто оказывалось, что противоядия против этого нет. Нам рассказывали, что господарь Константин Маврокордато, начав взимать налог на домашнюю скотину в то самое время, когда разразилась эпидемия, повелел брать его и с туш павших животных. «То, как вела себя администрация эпохи фанариотов, было, в общем, немногим лучше, чем организованный разбой», – говорит А. Ксенопол.

Действительно, правление фанариотов было пронизано коррупцией, интригами, в то время как сами они утопали в роскоши. Хотя некоторые из господарей и не заслуживали дурной славы, все же, принимая во внимание, что сделали со страной фанариоты, что привнесли в нее и до какой степени препятствовали ее развитию, их эпоха была наиболее пагубной в румынской истории.

Война 1768–1774 гг. между Россией и Турцией дала российской державе возможность установить протекторат над румынскими княжествами (мирный договор в Кючук-Кайнарджи). В 1774 г. Австрия, дав ложные обещания Турции, приобрела у нее северную часть Молдавии, прекрасную землю Буковина. Во время очередного конфликта между Турцией и Россией (война 1806–1812 гг.) русские войска оккупировали румынские княжества в течение 6 лет. Хотя России вновь пришлось оставить намерение сделать Дунай южной границей своей империи – на что дал согласие Наполеон в секретном соглашении с царем Александром I (Эрфурт, 27 сентября, 1808 г.), – Турция уступила ей Бессарабию (Бухарестский мирный договор, 28 мая, 1812 г.), ту часть Молдавии, что лежит между Днестром и Прутом.

В 1821 г. греческое восстание, целью которого было создание независимого государства Греция, началось на румынской земле. Оно было поддержано господарями Молдавии и Мунтении. Румыны были недовольны этой поддержкой. Они считали, что в случае, если движение победит, власть ненавистных греков только укрепится, если нет – турки обязательно жестоко отомстят за помощь, предоставленную румынскими княжествами. Начавшееся почти в то же самое время революционное движение за освобождение низших классов, возглавленное дворянином, выходцем из крестьян, Тудором Владимиреску, скоро приобрело антигреческую направленность. Владимиреску был убит по наущению греков, с которыми турки быстро справились. Турки, начавшие после подавления восстания с подозрением относиться к грекам и к тому же столкнувшиеся с решительным настроем румынского дворянства, согласились поставить в господари Молдавии и Валахии двух местных бояр, поддержанных своими соотечественниками, Ионицу Стурдзу и Григория Гику. С несправедливой системой «престол – самому могущественному просителю» было покончено.

Период, ознаменованный падением греческого влияния в румынских княжествах, отмечен ростом российского влияния. В первом случае это означало экономическое закабаление, во втором – серьезную угрозу самому существованию румынской нации. Но в то время как Россия представляла возможную опасность в будущем, Турция со своими фанариотами была прямой и непосредственной угрозой. Когда, однако, в 1828 г. возник очередной конфликт между Россией и Турцией и русские вторично перешли Прут, народ приветствовал их. Конечно, румынские бояре, после восстания 1821 г. и турецкой оккупации нашедшие прибежище в Трансильвании, уже не раз просили Россию вмешаться.

Надежда и опасения реализовались в равной мере. По Адрианопольскому мирному договору (1829) права Турции как сюзерена были ограничены сбором денежной дани и правом формального введения в должность господаря. Важным изменением было то, что последние должны были выбираться Национальным собранием пожизненно. При этом был установлен российский протекторат; русские войска оставались в княжествах до 1834 г., до тех пор, пока Турция не выплатит военной контрибуции. Какова была конечная цель России, остается предметом для дискуссии. Ближайшей ее целью было сделать русское влияние в княжествах преобладающим. Это было единственно возможным объяснением того странного факта, что Россия продолжала до полной выплаты контрибуции оккупировать княжества, для которых она только что добилась от Турции автономии. Органический регламент, или новая конституция, дарованная княжествам их российским губернатором графом Киселевым, была верным отражением общей тенденции. С административной точки зрения это действие было прогрессивным, с политической – это значило привязать княжества к воле царя. Обаяние, которое излучал граф Киселев, казалось, было достаточным доказательством нерушимых связей между русскими и румынами. Но когда он уехал из страны в 1834 г., симпатия к России испарилась и ее место заняли два чувства, которые всегда господствовали в сердце румына, – любовь к своей родине и привязанность к Франции.

Французскую культуру принесли в княжества фанариотские господари, которые, будучи драгоманами Порты, должны были знать язык. Обычно они нанимали французских секретарей для себя и французских учителей для своих детей. С началом российской оккупации французская культура получила новый импульс, поскольку в это время она была в России главенствующей. Русские чиновники, не зная языка страны, в основном использовали французский язык во взаимоотношениях с румынскими властями. К этому времени французский уже широко использовали в Румынии. Тесное общение с французской цивилизацией в эту эпоху, когда румыны стремились освободиться от турецкого, греческого и русского влияния, пробудило в них доселе дремавший латинский дух, и все больше румын молодого поколения отправлялись в Париж на поиск новых форм цивилизации и политической жизни. В этот поворотный момент своей истории румыны почувствовали притяжение Франции, они были движимы не столько национальным родством, сколько либеральными идеями, которым страна так страстно отдавалась на протяжении нескольких десятилетий.