Генри Хаггард - Земля теней

Джоанна сперва зажгла свечу, а потом ответила:

– Вы хотите это знать, тетушка? Что ж, я скажу. Ваш друг, мистер Сэмюэл Рок, которого вы прочите мне в мужья.

– Мой друг? Да и что с того, что он мой друг? Я была бы рада иметь еще парочку таких друзей! – тут свеча разгорелась, и миссис Джиллингуотер увидела, в каком состоянии находится платье Джоанны. – Святые небеса! Девочка, чем ты занималась? Не стыдно тебе гулять полуголой?!

– Иногда приходится соглашаться на то, с чем не можешь справиться, тетушка. Это – дело рук друга, которым вы так гордитесь. Расскажу вам всё разом – иначе это сделает он. Мистер Рок снова признавался мне в любви, а закончил тем, что насильно поцеловал меня, мерзавец, и когда я оттолкнула его – порвал на мне одежду!

– Да почему же ты не могла позволить ему поцеловать себя тихо и спокойно, глупая ты девчонка? – с негодованием спросила тетка. – Теперь-то он наверняка обижен и не станет снова заводить речь о браке – я-то надеюсь, что это не так – не говоря уж о том, что твое новое платье совершенно испорчено! Разве это преступление – поцеловать девушку, на которой хочешь жениться?

– Да я скорее поцеловала бы крысу – только и всего! Я ненавижу Сэмюэла Рока, видеть его не могу, а что до предложения, то я надеюсь, он его больше не сделает – ради моего и своего спасения!

Тут миссис Джиллингуотер поднялась со своего места, пылая праведным гневом. Ее грубоватое лицо побагровело, голос стал пронзительным.

– Ты – никчемная обуза! Думаешь, ты тут главная? Смеешь задирать нос и нахальничать перед таким уважаемым человеком, как мистер Рок, хотя он стоит двадцати таких, как ты, но при этом хочет взять тебя в законные супруги? Тебя, у которой нет даже честного имени! А ведь он достаточно богат, чтоб жениться даже на леди – если б он этого захотел, полдюжины их уже толкались бы перед его дверью! Так вот, я тебе говорю: ты выйдешь за него замуж – или я, да и другие, дознаюсь, в чем тут дело!

– Я не так жестока и груба, как вы, тетушка! – устало сказала Джоанна, чувствуя, что две подобных сцены за день – это уже слишком для нее. – Это не в моей натуре, мне это противно. Есть у меня честное имя, нет его… хотя в том, что его нет, я не виновата, но люди, кажется, не склонны дать мне забыть об этом… я говорю, что не выйду замуж за Сэмюэла Рока. Я взрослая совершеннолетняя женщина, и я знаю, что в Англии нет закона, который мог бы вынудить меня выйти за того, за кого я выходить не хочу. Поскольку нам приходится жить с вами вместе, возможно, вы перестанете со мной об этом разговаривать?

– Перестать говорить о браке с Сэмюэлом Роком? Ха! Да никогда в жизни – пока не увижу, как ты ставишь свою подпись рядом с его в церковной книге!

Ее грубоватое лицо побагровело, голос стал пронзительным

А что касается совместного житья – так оно недолго продлится, если ты не бросишь свои истерики и не возьмешься за ум. Иначе можешь окончательно загубить свою жизнь или податься в служанки – если кто-нибудь тебя возьмет без рекомендаций, в чем я лично сомневаюсь, а в округе никто про тебя доброго слова не скажет – уж больно ты себе на уме и гордячка. И несмотря на всю твою красу и обходительные манеры, которыми ты так гордишься, они-то тебя и погубят, как погубили когда-то твою мать!

Джоанна молча опустилась на стул. Грубость тетки сбивала с ног и обессиливала ее. Сражаться с Сэмюэлом Роком было легче – там некоторые преимущества давал Джоанне ее пол.

– Я-то знаю, о чем ты думаешь! – гнула свое миссис Джиллингуотер. – Думаешь, я не наблюдала за тобой все эти недели, думаешь – ты самая хитрая? Стакнулась с ним, да? Нет, против него-то я ни слова не скажу, он хороший джентльмен – да только мягкий больно, как и все остальные, вот и позволил первому же милому личику охмурить себя, после мореходства-то. Вот что я тебе скажу, Джоанна, и скажу без всяких затей и околичностей. Мы с тобой не мать и дочь, так что незачем и притворяться, что мы друг в друге души не чаем. Мириться с тем, с чем я не примирилась бы и в собственном ребенке, будь он у меня, я не стану. Ты мне доставляла немало хлопот с самого малолетства, и больше я терпеть этого не буду, поскольку выгоды мне с этого терпения никакой. Хочу, чтоб ты поняла: я всерьез настроена выдать тебя за Рока, посадить, так сказать, несушку на яйца, а уж почему – мое дело. Если ты не желаешь слушаться – скатертью дорожка, да побыстрее. Вот тебе мое слово, обдумай его хорошенько. А теперь тебе лучше переодеться и пойти присмотреть за капитаном, потому что у меня сегодня дела на всю ночь. Ежели не исправишь свое поведение – это будет в последний раз, предупреждаю тебя.

Джоанна поднялась и вышла без единого слова. Миссис Джиллингуотер задумчиво смотрела ей вслед и думала: «Она, конечно, настоящая красавица, не поспоришь. Никогда я таких красоток не видала за всю свою жизнь. Мать ее была хороша, да только с Джоанной ей не сравниться; больше того, мне по нраву ее гордость. С чего ей выходить за деревенщину, если она этого не хочет? Мне, конечно, платят за то, чтоб я ее выдала за Рока… но я бы предпочла видеть ее женой капитана, чтоб она сидела в церкви там, где сидят леди, с мехами на плечах и экипажем, ждущим у ворот, чем сопящей толстухой с кучей ребятишек, бьющей поклоны в часовне. Если бы она окрутила этого теленка и вышла за него, он бы вскорости стал баронетом и она стала бы Ее Светлость – а из нее хорошая светлость получится, если ее маленько подучить. Потому как, ежели он на нее не запал – что неудивительно после того, как она за ним ухаживает – так же как и она на него, то я не Джиллингуотер, вот и все. Но Джоанна такая – все делает только по любви, если сама захочет, а не захочет – так и пальцем не шевельнет даже ради короны. Нет, никак им не помочь, потому что они сами себе помочь не могут, поэтому я за Сэмюэла Рока и верных сто фунтов в кармане, тем более что я собираюсь вытащить вторую сотню уже из его собственного кармана, если уговорю Джоанну… а капитану не скажу ни о чем ни словечка. Полагаю, он в конце концов женится на этой старой деве, дочке Левинджера – бледной немочи, полной вежливых слов, как картошка – крахмала. С нее и этого хватит – сгодится в жены любому лендлорду. И все-таки, чтоб мне лопнуть, была бы я мужчиной – выбрала бы Джоанну и ее карие глазки, а на весь остальной мир, людскую молву и самого дьявола наплевала бы с высокой колокольни!»

Кого миссис Джиллингуотер имела в виду, говоря об «остальном мире и самом дьяволе», не совсем очевидно, но она, безусловно, знала, о ком говорит, поскольку трижды щелкнула пальцами, покачала головой, а затем отправилась надевать парадный капот, чтобы отправиться в свою загадочную ночную экспедицию, затеянную ради собственного удовольствия, а скорее – ради собственной выгоды…