Мария Кича - Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур

Памук с ностальгией пишет о «черно-белой атмосфере» Стамбула, которая еще живет на улочках Тепебаши, Джихангира, Галаты, Фатиха, Зейрека и Ускюдара. Его город – это стаи чаек, маленькие кофейни, кладбища на склонах холмов, тусклые фонари, пароходы на Босфоре – и снег.

Турецкий художник и поэт Эмин Джошкун, подобно Памуку, с грустью, любовью и нежностью вспоминает бедный, заснеженный Стамбул времен своей юности – но в стихах Джошкуна неизменно живет светлое начало:

Джошкун, конечно, прав, говоря, что Стамбул – это самый красивый, самый исторический, самый экзотический город – и миллионов фотографий будет мало, чтобы его показать. Несмотря на царящие в старых районах упадок и опустошение, Стамбул, как и в годы османского господства, остается контрастным, печальным, лукавым и гипнотически красивым.

Стили, эпохи, традиции и судьбы, прошлое, настоящее и будущее затейливо и непредсказуемо переплетаются в этом городе, подобно узору на коврах его мечетей. Как и несколько веков назад, здесь пьют чай из стеклянных бардаков и жарят скумбрию на пристанях. В автомобильном потоке маневрируют торговцы, несущие на головах деревянные подносы с товаром. Чистильщики обуви полируют туфли офисных клерков. Бакалейные лавки соседствуют с супермаркетами. Люди смешиваются в пестрый, многоликий и деловой поток, растекающийся по улицам, как кровь по венам. Это – шумное дыхание Стамбула, его неровно бьющийся пульс, его рваный ритм и негасимый внутренний огонь – живой и жаркий, который светит, греет и всё искупает.

Путешественники веками поддаются магическому очарованию Стамбула. Конечно, самый запоминающийся и географически правильный способ оказаться здесь – приплыть по воде. Панорамы османской столицы почти не меняются, – поэтому, стоя на палубе, вы увидете тот же пейзаж, который видели Джордж Байрон, Теофиль Готье, Жерар де Нерваль, Гюстав Флобер, Эдмондо де Амичис, Марк Твен и Альфонс де Ламартин.

Сколько бы я ни говорила о Стамбуле, все равно не успею рассказать о многом: о благоговейной тишине архивов и библиотек; о христианских катакомбах, где до сих пор находят чудом сохранившиеся византийские фрески; о парке Миниатюрк [100] Миниатюрк – парк в районе Сютлюдже, где выставлены модели главных достопримечательностей Турции. и стамбульском океанариуме – самом большом в Европе; об уличных музыкантах, исполняющих османские мелодии; о фуникулере Кабаташ – Таксим – первой в мире подземной рельсовой дороге; о Египетском обелиске и Змеиной колонне на площади Султанахмет; о корабле «Savarona», на борту которого Ататюрк провел последние 58 дней жизни (он покинул судно, чтобы умереть в Долмабахче); о загадочной мечети Бурмалы с сельджукским витым минаретом; о сумасшедших и самоубийцах, бросавшихся в Босфор с мостов; о пляжах Сарыера и Шиле; о мужественном акробате, который в XVIII веке перешел Золотой Рог по канату, натянутому между корабельными мачтами; о питейных заведениях Бейоглу, кофейнях Бебека и борделях Каракёя; о затонувших автомобилях, лежащих на дне Босфора; и, наконец, о том, каково это – просыпаться под крики чаек и ощущать безграничную любовь, переполняющую тебя и готовую выплеснуться наружу, подобно волнам, перехлестывающим через каменные блоки причалов.

История города неразрывно связана с историей страны. Первая мировая окончилась для Османской империи 30 октября 1918 года, когда она заключила с Великобританией перемирие – это случилось на борту английского крейсера в греческом порту Мудрос. «Больной человек Европы» умер – и британский адмирал Сомерсет Гоф-Калторп продиктовал Порте условия договора.

Англия хотела отстранить союзников от контроля над поверженной Османской империей. Французы жаловались, что Гоф-Калторп даже не пустил их на борт корабля. Порте от этого было ничуть не легче – потерпев разгром, она приняла тяжелейшие условия англичан: открытие Босфора и Дарданелл для Антанты, демобилизацию турецкой армии и др. Османы удивили всех, продержавшись до последних дней Первой мировой, – но все равно ничего не выиграли. Длительное кровопролитие истощило империю и сделало поражение еще более горьким. Мудросское перемирие означало конец Блистательной Порты.

12 ноября 1918 года в Стамбул вошли французы, 13 ноября – британцы. 7 февраля 1919 года в Галате высадились итальянцы. 8 февраля в город въехал французский генерал Луи-Феликс-Мари-Франсуа Франше д’Эспере – он гордо восседал на белом коне и явно пытался подражать Мехмеду II. Но жеребец оказался чересчур строптивым, и полководцу пришлось его заменить – на фотографии, сделанной в тот день, видно, что д’Эспере едет по Гран-Рю-де-Пера уже на другой, темной лошади.

10 февраля 1919 года Стамбул был разделен на три оккупационные зоны: Сарайбурну контролировали французы, Перу – британцы, Ускюдар и Кадыкёй – итальянцы. Старые фото запечатлели шотландские части, выстроившиеся в Каракёе; англичан в Галате, ожидающих приезда фельдмаршала Эдмунда Алленби; и сенегальцев из французской армии, отрабатывающих ружейные приемы на площади Султанахмет, прямо перед Айя-Софией.

За всю свою историю Стамбул во второй раз покорился европейским завоевателям. Еще в марте 1915 года министр иностранных дел Сергей Сазонов говорил британскому послу Джорджу Бьюкенену и французскому дипломату Морису Палеологу, что Россия должна получить Стамбул, западный берег Босфора, Мраморного моря и Дарданелл. Сейчас трудно сказать, насколько этот замысел был бы осуществим: война спутала все планы, и оба непримиримых врага, обе империи – Российская и Османская – погибли. За ними в небытие последовали союзники Порты – Германия и Австро-Венгрия.

Оккупация Стамбула войсками Антанты продолжалась 5 лет – с 13 ноября 1918 по 23 сентября 1923 года – и вызвала невиданный подъем турецкого национализма. Иностранные интервенты разделили не только столицу, но и вообще всю территорию Порты, оформив это в виде Севрского мирного договора (1920), по которому турки теряли большую часть земель, захваченных их предками с XIII века. Слабовольный султан не мог защитить собственное государство. Позже Ататюрк охарактеризует Мехмеда VI настолько негативно, что толпа будет кричать: «Да проклянет его Аллах!»

Страну надо было спасать, и генерал Мустафа Кемаль-паша начал формирование освободительной армии. 19 мая 1919 года грянула Война за независимость Турции – и случилось чудо: турецкие солдаты, бежавшие с полей Первой мировой, примкнули к Ататюрку. Дезертирство более полумиллиона боеспособных мужчин определило победу Гази. Вместо того, чтобы напрасно жертвовать собой в 1914–1918 годах, вчерашние дезертиры спаслись и сражались в другой войне – за выживание суверенного турецкого государства. По словам нидерландского тюрколога Эрика-Яна Цюрхера, турок «восстал из мертвых» – ибо теперь люди были полны решимости противостоять Антанте и не дать ей расчленить страну.