Марк Лог - Король на войне [История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом] [litres]

Они прошли в кабинет короля. На время войны все картины и ценные вещи отправили на склад, и единственным украшением осталась ваза с цветами. Логу понравился текст предстоящей речи, но они все-таки принялись читать ее вместе, чтобы понять, где и что можно поправить. В это время раздался тихий стук в дверь. Пришла королева, одетая в пепельно-серое платье, с крупной бриллиантовой брошью в виде бабочки на левом плече. Записывая согласованные изменения, король говорил с Логом об успехах Британских вооруженных сил и о том, что «можно гордиться парнями из Австралии, Канады и Новой Зеландии».

Вскоре Лог ушел. «Приятно вспоминать, как я распрощался, поцеловал руки королю и королеве; оба стояли у окна, освещенные сзади солнцем, король в форме фельдмаршала, а королева в сером платье», – записал он в дневнике.

В День империи Лог прибыл во дворец после обеда. Там уже были генеральный директор Би-би-си Огилви и звукоинженер Вуд, который уже три года работал с королем и стал ему близким человеком. Он не только отвечал за техническую сторону дела, но, как и Лог, часто подсказывал, что́ можно поменять в тексте речи и как сделать его проще, выбросив те места, где король мог споткнуться [63] В своих воспоминаниях Вуд писал, что иногда король мог и заупрямиться. Особенно трудно ему давались слова oppression (подавление) и suppression (угнетение), но, когда однажды Вуд попробовал выбросить их из речи, король стал уверять, что легко произнесет их; наверное, так оно и было бы, располагай он временем, но, когда эти слова оказывались в середине предложения, это было уже совсем другое дело. Вуд не стал спорить, а просто перевел разговор, и внезапно сделал так, что король был вынужден их произнести. «Я застиг его врасплох, и, как король ни старался одолеть эти трудные звуки, у него ничего не получилось; добродушно рассмеявшись, он согласился, что я был прав» ( Wood R . A World in Your Ear. L.: Macmillan, 1979. P. 103). . Вуд и Лог хорошо сработались, но не всегда соглашались друг с другом; так, Лог требовал, чтобы король во время передачи стоял за высоким пюпитром, считая, что правильное дыхание помогает ему говорить четко и разборчиво. Вуд возражал, что это неудобно, и со временем победил – король садился перед микрофоном, как делают все выступающие по радио. «Это было очень нелегко, – вспоминал он потом. – Нужен был особый такт, ведь я был не известным специалистом с Харли-стрит, а всего лишь специалистом по микрофонам, и он не сразу стал прислушиваться к тому, что я говорил, и доверять мне. Но мы поладили» [64] Wood . Op. cit. P. 103. . В тот раз, как и всегда, Вуд все сделал хорошо и проверил, готово ли помещение к передаче. Он провел кабель и в бомбоубежище: в случае воздушной тревоги король мог бы говорить оттуда. «Что бы ни случилось, – писал Лог, – передача бы не прервалась».

Лог вместе с королем вошел в комнату, откуда должна была вестись трансляция и где, к их радости, было прохладно: окна оставили открытыми, чтобы не повторилось мучение, накануне пережитое королевой Вильгельминой: она зачитывала обращение к голландским колониям в Карибском регионе, а в комнате было жарко и душно, точно на пожаре. Лог предложил лишь немного изменить текст: в начале речи сказать не «год тому назад», а «в День империи, год тому назад». Они в последний раз просмотрели речь, и за восемь минут до начала король ушел к себе, чтобы еще раз повторить самые трудные места.

Вся Британия с нетерпением ждала передачи. Кинотеатры закончили сеансы пораньше, и к девяти часам вечера толпы людей начали собираться у радиомагазинов, а в клубах и вестибюлях гостиниц стало тихо. Миллионы людей сидели дома перед радиоприемниками. День империи приобрел особое значение в военное время, потому что все ее государства вносили огромный вклад в борьбу. Король должен был говорить после передачи под названием «Братья по оружию» (Brothers in Arms). Она была адресована людям, родившимся и выросшим за пределами Англии, чтобы «со всей определенностью продемонстрировать единство и силу, символом которых и является День империи». Речь должна была длиться рекордные двенадцать с половиной минут и стать самым серьезным испытанием для короля за все годы работы с Логом.

За минуту до начала король переступил порог и подошел к открытому окну, за которым начинало темнеть. Стоял прекрасный, тихий весенний вечер. «Не верится, что за какую-то сотню миль отсюда люди убивают друг друга», – подумал Лог.

Красная сигнальная лампа мигнула четыре раза и погасла – пора было начинать. Король сделал два шага к столу, Лог пожал ему руку, желая удачи. Этот жест показывал, насколько близкими стали их отношения; никому не было дозволено без разрешения касаться короля.

«В День империи год тому назад я говорил с вами, народы империи, из Виннипега, самого сердца Канады, – начал король именно так, как Лог ему посоветовал. – Тогда не было войны, и речь шла об идеалах свободы, справедливости и мира, на которых основано наше Содружество. Потом тучи сгустились, но я все равно надеялся, что эти идеалы обретут еще большую полноту и значимость и им не помешает страшная мясорубка войны. Этого не произошло. Зло, которое мы неустанно, всеми силами старались отвратить, все-таки обрушилось на нас».

Король продолжал, улыбаясь по-мальчишески – по крайней мере, так казалось Логу, – когда легко расправлялся с каким-нибудь заковыристым словом. Народы Британии, говорил король, вели «решающую битву», и его голос звенел от напряжения. «Не заблуждайтесь: наши враги стремятся не просто к территориальным завоеваниям; их цель – полное, окончательное уничтожение империи и всех ее основ, а в конечном счете – завоевание мира. И если они возьмут верх, то обрушат на нас всю свою ненависть и жестокость, которые уже продемонстрировали».

Закончив речь, король сделал небольшую паузу. Лог предложил испробовать новый способ работы. Во время трансляции постоянно горела красная лампа, или «красный глаз желтого божка», как называл ее Лог. Но она очень отвлекала, и в этот раз они попробовали обойтись без нее, хотя так было труднее понять, что передача уже закончилась. Оба молча смотрели друг на друга, не решаясь заговорить.

Через несколько минут зашел Огилви. «Поздравляю, ваше величество, прекрасно получилось», – произнес он. Вслед за ним появилась королева; она поцеловала мужа и тоже сказала, что все прошло отлично. Все вместе проговорили еще минут пять.

«А потом, – вспоминал Лог, – король Англии произнес: “Ну и проголодался же я!”, они распрощались с нами и спустились по лестнице в свой мир».

Король очень радовался своему успеху и был доволен тем, что, хотя военная обстановка менялась очень быстро, ему не пришлось переписывать речь в последнюю минуту. «Я очень боялся, что произойдет что-нибудь экстренное и ее придется менять, – записал он вечером в дневнике [65] Wheeler-Bennett . Op. cit. P. 449. . – Очень доволен тем, как говорил, получилось легко, я очень старался. Терпеть не могу выступать в прямом эфире».