Стенли Лейн-Пул - Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев

Его первым шагом стало решение окружить себя своей семьей. Подобно библейскому Иосифу, только находившемуся под властью халифа, а не фараона, послал за своими отцом и братьями в Сирию, чтобы они разделили с ним его благополучное существование. Он даже предложил отцу (Айюб прибыл в Египет в середине апреля 1170 г., годом позже, чем его сыновья), чтобы тот занял его высокий пост, но тот отказался от такой чести. «Мой сын, – сказал он, – Аллах не поставил бы тебя на столь большой пост, если бы ты не соответствовал ему; не стоит лишний раз испытывать судьбу». Айюб все же принял на себя обязанности казначея, а остальные сыновья поддержали своего брата в его сложном положении. Они получили свою награду; Саладин передал им фьефы провинившихся перед визирем египтян, отправив их самих в те места, где они не могли больше вредить. В его намерениях было ослабить партию халифа, и ему была абсолютно безразлична та ненависть, которую испытывали по отношению к нему египетские придворные и военные, пока он пользовался доверием народа. А к этому он всегда стремился, и его арабский биограф пишет, что народ приходил со всех областей Египта, чтобы только увидеть его, и редко уходил с пустыми руками. Саладин выслушивал каждую просьбу, и ни одно обращение не было напрасным.

Ему нужна была поддержка всего народа, поскольку двор и все те, кто зависел от него, вместе с войсками были настроены откровенно враждебно. Халиф же неожиданно для себя обнаружил, что ошибся в Саладине. Вместо раба он обрел в нем хозяина. Немедленно начали плестись интриги, чтобы уничтожить нового визиря. Негр Неджах, главный евнух и дворецкий, возглавил заговор среди приверженцев династии Фатимидов. Заговорщики намеревались заключить соглашение с франками, открыть им путь в страну, выманить Саладина из Каира и ударить с тыла. Тогда он и его турки, атакованные с обеих сторон, как они надеялись, будут уничтожены. Случайно замысел был раскрыт. Саладин организовал наблюдение за евнухом, пока наконец ему не удалось поймать его в загородной резиденции, где у него не было защиты со стороны двора, и невезучий заговорщик был быстро обезглавлен (июль 1169 г.). Казнь соотечественника и вождя вызвала ярость в войске халифа, которое тогда (как и в Египте XIX в.) состояло большей частью из суданцев. И 50 тысяч чернокожих поднялись, чтобы отомстить за него. Кровавые столкновения развернулись на территории, что разделяла два дворца, на Бейн-аль-Касрин, и многие дома и целые улицы были охвачены пожарами. Но в итоге суданцы потерпели поражение; их квартал Аль-Мансурия был сожжен, и они были вынуждены просить о пощаде. Они были высланы за Нил в Гизу, а оттуда в Верхний Египет, где пламя бунта тлело еще несколько лет. Зимой 1171/72 г. старший брат Саладина Туран-шах привел суданцев к покорности, но следующей зимой ему пришлось сражаться с ними снова. Преследуя их, он вторгся в Нижнюю Нубию, где он взял город Каср-Ибрим, ограбил церковь христиан-монофизитов, запытал епископа и зарезал семьсот свиней, которых откармливали там в большом количестве, к крайнему отвращению всех благочестивых мусульман. В 1174 г. произошло крупное восстание негров в Асуане, которое возглавил Кенз ад-Даула; в результате ожесточенных боев он был разгромлен и убит в сентябре Сайф ад-Дином (аль-Адилем), еще одним братом Саладина. Он же подавил мятеж в 1176 г. После этого уже больше не встречается никаких сообщений о бунтах чернокожих; арабский историк делает благочестивое заключение: «Аллах положил конец их злодейству». Ясно одно, что борьба была упорной и что в Верхнем Египте шесть лет продолжалась череда то вспыхивавших, то затухавших восстаний. Не вызывает сомнений, что на частые бунты чернокожее население подбивали беглые суданские рабы и другие сторонники Фатимидов.

Прошло совсем немного времени после изгнания Саладином из Каира чернокожих бунтовщиков-суданцев, как появилась еще большая опасность. Крестоносцы не замедлили с оценкой политических перемен в Египте. Захват полководцами Нур ад-Дина долины Нила поставил Иерусалимское королевство в отчаянное положение, с обеих сторон его контролировали войска одной и той же державы. В гаванях Дамиетты и Александрии находился мусульманский флот, который был в состоянии прервать коммуникации крестоносцев с Европой, помешать прибытию кораблей с пилигримами и захватить их грузы. Необходимо было предпринять все возможные действия, чтобы разорвать эту фатальную цепь обстоятельств, которая угрожала самому существованию власти латинян в Палестине. Наибольшая угроза, которой должен был противостоять Саладин, была связана, вероятно, с возникшим заговором в Каире. Амори обменялся дружеским рукопожатием с византийским (восточно-римским) императором, и его флот из 220 кораблей поддержал большие сухопутные силы крестоносцев, осадивших Дамиетту. К счастью для ее защитников, противные ветры задержали флот при его выходе из залива Золотой Рог в Константинополе, и Саладин воспользовался этой передышкой и укрепил свой гарнизон, подготовившись к наступлению противника. Одновременно он послал гонцов к Нур ад-Дину с сообщением о положении дел, особенно упомянув о риске в связи с тем, что, в то время как он, Саладин, отправился на помощь Дамиетте, в Каире осталась враждебная ему партия. В ответ на его обращение эмир Сирии послал войска в Египет, отряд за отрядом, и начал отвлекать внимание врага, имитируя наступательные действия против Палестины.

Осада Дамиетты началась в ноябре 1169 г. Амори занял позицию между городом и морем и ждал прибытия византийского флота. Он появился спустя три дня, но железная цепь, охраняемая неприступной башней, помешала флоту войти в гавань, и он не мог оказать помощь, которую от него ожидали. Добиться быстрого успеха помешала нерешительная тактика; и когда, промедлив, франки, ведомые храбрым королем, пошли на приступ со всеми своими хитроумными осадными машинами и передвижными боевыми башнями, гарнизон уже подготовился к отпору. В результате быстрой вылазки машины были сожжены, и пожар даже охватил часть флота. Саладин тем временем привел свои войска, имея большие запасы продовольствия и оружия и миллион золотых монет в войсковой казне. Своими постоянными набегами он держал в напряжении осаждавших. К тому же гарнизон мог легко снабжаться всем необходимым по одному из рукавов Нила, который находился под защитой войска, подошедшего из Каира. У франков же начали заканчиваться хлебные припасы; фруктовая диета не пошла им на пользу, их желудки не привыкли к подобному питанию. Начались болезни и голод, ряды воинов поредели. Византийцы на кораблях тоже голодали, и латиняне с берега не могли оказать им никакой помощи.