Стенли Лейн-Пул - Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев

Зима 1190/91 г., хотя боевые действия не велись, была очень тяжелой для крестоносцев. Многие их вожди умерли. Крестоносцы потеряли королеву Сибиллу; среди английской знати скончались Ранульф де Гланвилль и граф Вильгельм де Феррерс; престарелый архиепископ Кентерберийский умер в ноябре, огорченный до смерти царившим кругом развратом. Конрад Монферратский, не брезгуя никакими средствами, сделал первый шаг в осуществлении своих честолюбивых планов – взял в жены Изабеллу, ставшую наследницей короны Иерусалимского королевства. Ему удалось добиться ее развода с Онфруа де Тороном, а затем он удалился в Тир, лелея планы стать королем и бросив армию у стен Акры на произвол судьбы. Английская хроника Itinerarium Peregrinorum et Gesta Regis Ricardi полна проклятий маркизу за его холодное безразличие к погибающим людям, которых он мог спасти. В лагере осаждавших свирепствовали болезни и голод. Мешок зерна продавался за 100 золотых монет, а одно яйцо стоило 6 денье. Алчные купцы вздували цены, и лагерь вымирал от голода. Коней забивали на мясо, не брезговали голодавшие и кишками животных, умерших от болезни или старости. Люди ели траву, подобно скотине, дрались за еду у дверей пекарен, глодали пустые кости, оставленные собаками. Даже дворяне были принуждены воровать. Рассказывают жалостную историю о двух друзьях, у которых осталась одна монета, и они купили на нее 13 бобов. Обнаружив, что один боб был подгнившим, они вернулись назад к торговцу и попросили заменить его целым. Некоторые голодавшие ради облегчения своей участи принимали ислам. Прелаты и некоторые дворяне всячески помогали беднякам, но они мало что могли сделать. Это состояние разрухи, усугублявшееся различными болезнями и лихорадкой, причиной которых были проливные дожди, продолжалось до весны 1191 г., когда наконец возобновилась навигация на море, – а моряки были слишком осторожны в те дни, – и начали прибывать корабли с зерном, которые спасли людей в лагере от вымирания.

Тем временем Саладин оставался у Акры только со своей личной гвардией, большую часть войска отпустив по домам. Первыми в ноябре покинули лагерь князья из Месопотамии: их с трудом уговорили оставаться столь долго. От поредевших потомков Занги было трудно ожидать энтузиазма по службе. Однако помимо испытываемого ими завистливого чувства к султану они не могли удержать своих воинов, поскольку те не в силах были долгое время переносить разлуку со своими женами и семьями. Снабжение Акры продовольствием было главной заботой Саладина в ту зиму. Христианские галеры отправились сопровождать Конрада в Тир на его бракосочетание, и море у города было свободным. Египетский конвой потерпел неудачу в декабре, но аль-Адиль, расположившийся со своими отрядами в Хайфе, смог поставить необходимые припасы, и Саладин в феврале поставил в Акре отдохнувший гарнизон с новым командиром. Новый гарнизон, однако, был малочисленнее старого, вновь прибывшие не имели навыков осадных работ, не обладали опытом, и Саладина обвинили в безрассудстве и беспечности. Возможно, султан продолжал страдать от последствий болезни. Добиться снятия осады с Акры не удалось даже в отстутствие активных действий со стороны франков. Бедственное положение не могло подавить их энергию, голод в лагере христиан уже пошел на спад. С другой стороны, гарнизон отбил все приступы противника, и Саладину даже удалось захватить несколько кораблей, чему помогли дезертиры из вражеского лагеря.

Прошли тяжелые зимние месяцы. С приходом весны войска продолжали занимать все те же позиции. В городе был все тот же надежный гарнизон, который снабжался всем необходимым. Саладин ждал возвращения своих войск. Христиане все так же занимали положение между городом и лагерем султана. Они были ослаблены, отчасти деморализованы, но продолжали удерживать свои позиции. Лишь изредка происходили вылазки из города мусульман и стычки христиан с передовыми постами Саладина. Лето принесло полный переворот во взаимоотношениях двух сторон, и сарацины уже не только осаждали осаждавших, но и сами подверглись нападениям. На подходе было войско крестоносцев под командованием Ричарда I Львиное Сердце.

Английский король Ричард I Львиное Сердце и французский король Филипп II Август вместе приближались к Святой земле. Они отправились в поход летом 1190 г., но их продвижение было столь медленным, что напоминало, скорее, круиз на яхте. Были сделаны длительные остановки в Мессине и на Кипре, и первая была подчинена, а второй завоеван. Состоялась свадьба Ричарда I с Беренгарией. Эти и другие события едва не привели к гибели армии под Акрой. Медовый месяц, проведенный на Кипре, казался странным средством времяпровождения, когда надо было спасать голодавший лагерь. Король Франции прибыл первым. Его встретили на Пасху «гимнами и песнопениями и морем слез, словно то был сам ангел Господень». Первым делом французы установили осадные машины, и в мае осада продолжилась с новой силой. Секретарь Саладина рассказывает в письме о том, как она происходила. Как франки ставили деревянные осадные башни и камнеметы, подтаскивали тараны и другие осадные машины. Как обстреливали стены днем, а ночью забрасывали ров; как не прекращали ни днем ни ночью устанавливать штурмовые лестницы. Франки приступили к строительству земляного вала высотой с городскую стену, с круглыми башнями, на вершину которого затащили стволы деревьев и камни. Они начали насыпать вал с территории лагеря, перекидывая землю с задней его части в переднюю, так что он постепенно приблизился к стенам Акры на расстояние половины полета стрелы, выпущенной из лука. Ни камни, ни огонь были ему не страшны. Но, продолжая осаду, король Франции Филипп II был настолько учтив по отношению к Ричарду I, что откладывал начало генерального штурма до прибытия короля Англии.

О том, как Ричард I Львиное Сердце наконец-то отплыл с Кипра в Акру и как осада увенчалась успехом, лучше всего рассказано в «Итинерарии Ричарда», который, однако, пристрастен к герою Англии [16] Который говорил только по-французски. . В нем представлено наиболее детальное и яркое описание великой осады, которое мы имеем.

«Итак, завершив свои дела, Ричард сразу же подумал о морском переходе [к Святой земле]; и, когда корабль был снаряжен, подул благоприятный ветер. …И тут пришла весть, что Акра скоро будет взята. Узнав об этом, король обратился с молитвой к Богу, чтобы город не сдали до его прибытия, „так как, – сказал он, – после столь длительной осады наша победа, если Богу будет угодно, должна быть коронована высшей славой“. Затем он поспешил взойти на борт одной из его лучших и самых больших галер в Фамагусте. И как всегда, не теряя времени, устремился вперед, хотя другие, даже лучше оснащенные галеры сопровождали его со всех сторон. Вспенивая воды, суда неслись вперед, и вскоре на горизонте показалась Святая земля Иерусалима. Первым они увидели крепость Маргат, затем была Тортоса на побережье, потом был Триполи, Нефин, Батрун, а вскоре показалась и Джебелат. Наконец, по эту сторону Сидона близ Бейрута они увидели вдали корабль с отборными воинами Саладина, собранными со всего его языческого царства, которые спешили на помощь осажденной Акре. Понимая, что они не могут напрямую плыть к Акре из-за находившихся поблизости христиан, сарацины подались немного назад, ожидая в море подходящего момента для быстрого захода в гавань. Ричард увидел этот корабль и, призвав к себе своего человека Петра де Барра, приказал грести к нему, чтобы узнать, кто его капитан. Кто-то сказал, что это судно принадлежит королю Франции, но Ричард, приблизившись к нему, не услышал ни одного французского слова, не увидел ни одного христианского знамени или хоругви. Подплыв еще ближе, он удивился необычному виду корабля и его величине. Ибо на нем были три высокие мачты, а по округлым бортам были развешаны шкуры зеленого и желтого цвета [шкуры обычно пропитывали уксусом для защиты деревянных бортов от греческого огня и нефти]. Судно имело прекрасную оснастку и, казалось, уже невозможно было представить ничего более совершенного…