Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Значительно проще было договориться, кому из них стать таковым не дано. Византийский император, вполне очевидно, сам лишил себя такого права – теперь это признавал даже Раймонд, – а на знать помельче можно было не обращать никакого внимания. Ответ, казалось, напрашивался сам собой – таким правителем должен стать папа. Священным городом, вполне естественно, должна править церковь. Но Урбан был слишком далеко, а его представитель Адемар покоился в могиле [67]   Урбан никогда не проявлял интереса к правлению Иерусалимом и лишь хотел, чтобы его признали главой его церкви, ожидая, что политический контроль над городом передадут византийцам. . Тогда крестоносцы обратились к местным христианам, однако их верховный духовник, иерусалимский патриарх, скончался в изгнании за несколько дней до окончания осады.

Дожидаться инструкций из Рима или же избрания нового патриарха не было времени. Египетская армия находилась самое большее в трех неделях пути – организовывать оборону следовало незамедлительно. Экстренно созвали совет, в ходе которого принцы решили предложить корону самому состоятельному и могущественному из них – Раймонду де Тулузу.

Это был верный выбор. Раймонд осуществлял общее руководство над взятием Иерусалима и пользовался репутацией человека набожного. Он и без того уже контролировал цитадель, а изгнать его против воли, как доказал в Антиохии Боэмунд, было очень трудно. В дополнение ко всему он хоть и был слишком заносчив, чтобы снискать популярность других принцев, но все уважали его как храброго солдата.

Это стало бы кульминацией карьеры Раймонда – моментом триумфа, ради которого стоило терпеть все былые унижения. Его переполняла решимость насладиться моментом. Понимая, что остальные в данном вопросе проявят настойчивость, он благочестиво отказался, объяснив, что не станет надевать золотую корону в городе, где Христос носил терновый венец. Этот смиренный ответ встретили с одобрением, но озвучивать предложение еще раз, к его ужасу, не стали. Вместо этого обратились с просьбой к Годфри де Буйону, оказавшемуся достаточно умным для того, чтобы отвергнуть корону, но взять город.

В ряде отношений подобный выбор представлялся довольно странным. Годфри никогда не проявлял особой приверженности церкви, а однажды даже активно противоборствовал папе [68]   Когда император Генрих IV вступил с папой в конфликт, известный как борьба за инвеституру, Годфри помогал своему монарху изгнать главу католической церкви из Рима. Хотя через сто лет после его смерти утверждалось, что Годфри был виноват единственно в чрезмерном благочестии. . Однако в армии повсеместно пользовался уважением – и именно его башня первой преодолела крепостную стену, дав возможность захватить Иерусалим. На подходе было исламское подкрепление, на горизонте маячила перспектива еще одной жестокой осады, и в этих условиях Годфри смог бы обеспечить как должный моральный дух, так и преданность рядовых солдат.

Вопрос о его истинном титуле играл важную роль по той причине, что Годфри всячески хотелось сохранять видимость, будто он правит городом лишь от лица духовных властей, которые на тот момент еще не были достаточно определены. Сначала он объявил себя Принцепсом, то есть римским императором, но потом, по всей видимости, присвоил другой титул – Advocatus Sancti Sepulchri , то есть Защитник Гроба Господня.

Годфри мог величать себя как угодно, но первым делом ему требовалось как-то договориться с Раймондом. Ярость, охватившая принца, когда события приняли такой оборот, можно представить без труда. Он в гневе отказался признавать Годфри и передавать ему контроль над цитаделью. Его вздорное поведение угрожало самому существованию христианского Иерусалима. Без контроля над центральным военным оплотом города власть Годфри значительно ослабеет. Другие принцы взывали к Раймонду, объясняя, что перед лицом приближавшейся армии им надо объединиться, но граф их просьбам не внимал. Его обманули, и теперь ему требовался независимый судья, чтобы выслушать его дело. Максимум, чего сумели добиться остальные крестоносцы, это его согласия передать контроль над цитаделью епископу до тех пор, пока для слушаний дела не созовут церковный совет.

Но даже это впоследствии оказалось ошибкой. Не успел Раймонд распрощаться с епископом, как тот уже передал цитадель Годфри. Граф был ошеломлен. Придя к выводу, что все ополчились против него, он вывел из города все свои подразделения и ушел, поклявшись больше никогда не возвращаться. И пусть Годфри с остальными заговорщиками наслаждаются своим триумфом – только бы не подавились.

Практически в тот самый момент, когда Раймонд покидал через врата город, в них въехали посланцы фатимидской армии. Они привезли с собой письмо халифа, который корил христиан за нападение на Иерусалим и приказывал им убираться из Палестины. Его могущественная армия под командованием визиря была готова вот-вот на них наброситься. Еще немного, и она еще в колыбели раздавит новорожденное Иерусалимское королевство.

Годфри действовал быстро. Оборонительные сооружения города пребывали в хорошем состоянии, но армия крестоносцев слишком истощила свои силы, чтобы продержаться долго. Ко всем потенциальным союзникам, включая и Раймонда, разослали гонцов, умоляя их вернуться.

С учетом всех обстоятельств посланцы нашли графа в относительно добром расположении духа. Дабы сдержать данное ранее обещание, он с самого начала отправился в Антиохию, прошел на юг к реке Иордан и вместе со своими людьми искупался в ее водах. После этого снялся с лагеря, двинулся в Иерихон и там, скрепя сердце, стал готовиться к возвращению домой. Весть о том, что в нем так сильно нуждались, доставила его людям удовольствие – а самому Раймонду и подавно, – но поначалу он засомневался, объяснив, что в первую очередь надо убедиться в реальности нависшей угрозы.

В действительности эта задержка сыграла крестоносцам на руку. В условиях ограниченных ресурсов и немногочисленного войска, для оказания эффективного сопротивления Годфри решил покинуть город и дать армии Фатимидов бой в поле. В городе оставили лишь небольшой отряд под командованием Петра Пустынника, которому было поручено водить оставшееся население на церковные службы и молиться за победу христиан. Высланный Раймондом дозор доложил, что угроза существует в действительности, после чего 10 августа он присоединился к армии крестоносцев и вместе с ней прошел сорок миль на юго-запад к порту Ашкелон, где стояла лагерем фатимидская армия. Следующим утром они пошли в наступление.