Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Стычка оказалась решающей. Ричард, действуя с привычным для него блеском, казалось, поспевал одновременно везде. Даже неподчинение госпитальеров, бросившихся в атаку, не успев получить приказ, и то обернулось для него преимуществом. Английский король без промедления скомандовал всеобщее наступление и одолел Саладина, который понес тяжелые потери.

Хотя армию султана эта победа и не уничтожила, престижу был нанесен серьезный удар. Великий поборник ислама понес сокрушительное поражение в борьбе с королем христианином. Может быть, его в конечном итоге оставил Бог? После этого Саладин больше никогда не рисковал вступать в бой с Ричардом.

Английский король и сам оказался на перепутье. Несмотря на победу, враг по-прежнему занимал боевые позиции, а поход на Иерусалим был по-прежнему труден. В пути крестоносцев ждало множество засад, источников воды не хватало, а город в стратегическом плане был изолирован и защитить его с побережья не представлялось возможным. В этой ситуации было бы разумным укрепить уже приобретенные завоевания, а не рисковать и не брать город, который потом, не исключено, не удастся удержать. В то же время Иерусалим оставался так называемой золотой мечтой каждого крестоносца, мотивом самого присутствия в Святой земле. И прославленный Ричард Львиное Сердце вряд ли мог публично отказаться от попыток его взять.

Разрываясь между сердцем и разумом, король попытался разрешить дилемму, сделав Саладину поразительное предложение. Брат султана мог жениться на сестре Ричарда – тогда они получили бы возможность править землями к западу от реки Иордан вместе. Двух великих антагонистов связали бы кровные узы, и они смогли бы основать королевство, где царит мир.

План изначально выглядел сомнительным и, к счастью для сестры монарха, потерпел неудачу, стоило лишь заговорить об обращении предполагаемого мужа в христианство. Пока переговоры не могли сдвинуться с мертвой точки, Ричард усиленно возводил замки, чтобы защитить Яффу и другие только что завоеванные прибрежные территории. Летом 1192 года он под давлением армии без всякой охоты подошел к Иерусалиму, но проливные дожди и грозы с градом намертво блокировали дальнейший путь.

К этому времени в армии из-за разногласий назрел раскол. На сей раз тамплиеры и госпитальеры пришли к согласию, считая нападение на Иерусалим преждевременным, потому как после отъезда Ричарда город будет невозможно удержать. Поэтому имеющиеся в наличии ресурсы лучше направить на атаку Ашкелона, что позволит разделить территории Саладина в Сирии и Египте на две равные части. Но большая часть армии считала подобный план «еретическим» и никак не могла понять, почему не прилагается максимум усилий для взятия Иерусалима.

Сам Ричард оказался в трудном положении, которое не могло продолжаться долго. Он понимал правоту духовно-рыцарских орденов, но при этом не мог противостоять зову обетов, призывавших его освободить Священный город. А когда до него дошли слухи, что Филипп II активно строил козни с целью захвата его земель, стало еще хуже. Чем дольше он будет оставаться в Палестине, тем больший ущерб понесет его королевство. С другой стороны, если сейчас отправиться в Англию, то все его здешние достижения закончатся ничем и наверняка вспыхнет гражданская война.

Под тяжестью груза этого невероятного бремени Ричард объявил о намерении остаться до следующего года, до Пасхи, и атаковать Иерусалим – если задача покажется ему выполнимой. Подобная двойственность была призвана скрыть нежелание идти на Иерусалим, но когда Ричарду стало ясно, что армия в подавляющем большинстве поддерживает идею немедленного освобождения Священного города, он уступил, прислушавшись к общественному мнению, и выступил маршем.

Поход подтвердил его самые худшие опасения. Саладин принял меры предосторожности, отравив в окрестностях Иерусалима все колодцы. Над армией крестоносцев нависла реальная угроза повторить судьбу Хаттина. Не желая двигаться дальше, Ричард объявил армии, что сейчас будет разумнее забыть о Иерусалиме и вместо этого атаковать Египет. В случае успеха эта мощная база Саладина будет разгромлена, после чего Иерусалим падет и удержать его не составит особого труда. Если же войско все же пожелает идти дальше на Иерусалим, он пойдет вместе с ним, но уже не в роли командующего. Священный город представлял собой достойную цель, ради которой он с радостью отдал бы свою жизнь, но у него не было никакого желания нести ответственность за смерть такого числа добрых христиан и уничтожение королевства крестоносцев из-за попытки, которая, как он понимал, изначально обречена.

На самом же деле Ричард просто обессилел. Он всерьез заболел и, в любом случае, сделал все, что мог. Теперь его королевский долг заключался в том, чтобы позаботиться о собственных землях.

2 сентября 1192 года он официально заключил с Саладином перемирие, чтобы установить над побережьем христианский контроль. В виде дани уважения к английскому королю султан дополнительно согласился обеспечить всем христианским паломникам беспрепятственный доступ в Иерусалим.

Многие крестоносцы поклялись не успокаиваться, не посетив храм Гроба Господня, и поэтому воспользовались преимуществами перемирия с тем, чтобы исполнить свой обет. Но Ричард к ним не присоединился. Он дал зарок вернуть Иерусалим христианам и до реализации этой цели входить в него не хотел. Для него крестовый поход не закончился, а лишь временно приостановился. Английский король всего-навсего отложил боевые действия на более поздний срок, чтобы навести порядок в делах у себя дома. Разобравшись с этим, он вернется и вернет Иерусалим. Саладин якобы так на это ответил: если Иерусалиму суждено пасть, то он будет рад видеть, что город перешел к столь достойному противнику.

Тем самым он, как и подобает, воздал должное величайшему королю крестоносцев. Ричард без посторонней помощи искоренил мучительную боль Хаттина, вдребезги разбил окружавшую Саладина ауру неуязвимости и вернул побережье Палестины под контроль христиан. Главным врагом для него, как оказалось, была мелочность христианских союзников. Если бы в Утремере царило чуть больше единства или Филипп чуть меньше ему противостоял, то один лишь Бог знает, что ему удалось бы свершить.

Как водится, на Восток он больше так и не вернулся. В октябре 1192 года Ричард поднялся на борт корабля, но по дороге домой попал в Австрии в руки одного из своих политических противников. Задержись он до Пасхи 1193 года – как изначально планировалось, – вся история Утремера могла бы сложиться совсем по-другому. Через четыре месяца после отплытия Ричарда Саладин умер, унеся с собой в могилу и хрупкое единство мусульманского мира.