Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Когда к нему пришли крестоносцы, он явил собой подлинный образчик непритязательного лидера, по достоинству оценившего благородство предводителей крестового похода и важность возложенной на них миссии. Однако под маской благочестивости скрывался расчет. Когда речь заходила о делах, сделки заключались только в том случае, если Энрико Дандоло получал все, причитавшееся ему по закону.

Предводителям крестоносцев было важнее всего сохранить в тайне конечный пункт их назначения. Мотивом каждого крестового похода было освобождение Иерусалима, потому как лишь Священный город обладал притягательностью, достаточной для того, чтобы заставить людей рискнуть всем и отказаться от привычной жизни. И просочись сейчас сведения о том, что на сей раз подлинной целью будет Египет, количество рекрутов катастрофически снизится.

Дож согласился держать в секрете пункт назначения до тех пор, пока войско не отправится в путь, и после долгих торгов пообещал построить флот, достаточный для переправки армии примерно в сорок тысяч человек в обмен на кругленькую сумму в восемьдесят пять тысяч имперских монет серебром. А в знак доброй воли бесплатно выделил вдобавок пятьдесят собственных кораблей – при том условии, что они получат равную долю всего, что удастся награбить во время крестового похода. Что еще важнее, дату отправления назначили на 29 июня 1202 года. У разобщенных предводителей крестоносцев оставалось пятнадцать месяцев, чтобы собрать средства и стянуть в Венецию армию.

Они тут же столкнулись с трудностями. Тибо, ключевая фигура похода, ставшая его талисманом, вскоре по возвращении послов из Венеции умер, что значительно подорвало боевой дух. Его место предводителя крестоносцев занял Бонифаций де Монферра, седовласый итальянский ветеран, которому перевалило далеко за пятьдесят – вариант, может, и компетентный, но далекий от всякой романтики.

Но куда более серьезная проблема заключалась в том, что послы, заключавшие с Венецией сделку, чрезвычайно переоценили численность своей потенциальной армии. Поначалу в отношении крестового похода наблюдался небывалый энтузиазм – ходили невероятные слухи, что какой-то французский священник раздал потенциальным крестоносцам двести тысяч крестов, – но материального воплощения великая волна воодушевления так и не нашла. Но что еще хуже, французский король Филипп Август отказался участвовать в походе, после чего примеру своего повелителя последовали почти все знатные дворяне. Ближе к дате отплытия из предполагаемых сорока тысяч солдат в Венецию прибыли меньше трети.

Это поставило крестоносцев в трудное положение и стало огромной проблемой для венецианцев. В минувшем году республика приостановила практически всю свою деятельность на море – неизменный источник жизненной силы их государства – и всецело сосредоточилась на строительстве великого флота. Их усилия увенчались блестящим успехом. Крохотный город в лагуне произвел на свет крупнейшее военно-морское соединение: Средиземноморье не видывало такого с тех самых пор, как римский генерал Помпей за тысячу двести лет до этого очистил море от пиратов. Однако непомерные материальные издержки истощили республику – если крестоносцы не заплатят все, что должны, не за горами экономический кризис!

Энрико Дандоло не собирался этого допустить. Но и отправляться в Каир не собирался тоже. Поскольку у Венеции с Каиром имелся ряд выгодных торговых сделок, дож в виде меры предосторожности отправил к султану гонцов, заверив его, что не позволит крестоносцам добраться до Египта. Теперь оставалось только придумать, как обратить сложившуюся ситуацию в пользу республики.

Ожидание не затянулось ни на день. К началу июня 1202 года пришло мучительное понимание того, что долг крестоносцы не погасят. Одиннадцать тысяч явившихся солдат вряд ли могли его оплатить, потому как даже принудительная конфискация всего, что у них было, дала бы только половину требуемой суммы. Дандоло поселил крестоносцев на Лидо – опаленной солнцем цепочке островов, тянувшихся вдоль Венецианской лагуны. Флот был маняще близок, но абсолютно недоступен.

Желая подорвать мораль крестоносцев, дож, всецело контролировавший поставки провизии и воды, решил дождаться жарких месяцев итальянского лета. Трения в войске достигли точки кипения – солдаты оказались фактически узниками, разбив лагерь на песчаном берегу, в то время как их предводители без конца обсуждали вопрос о том, что же делать. Простые воины, обвиняя во всем жадность венецианцев и некомпетентность Бонифация де Монферра, хотели только одного – как можно быстрее выступить в поход, дабы исполнить взятые на себя обещания.

Дож, внимательно наблюдавший за всеми этими событиями, еще немного их помариновал, а в начале сентября, практически под занавес сезона военных кампаний, аккуратно предложил решение. У венецианцев были проблемы с одним мятежным городом на побережье Далмации. Если крестоносцы окажут ему услугу, устроив на него нападение, добытых трофеев с лихвой хватит на то, чтобы погасить их долг, и тогда они смогут отправиться в Святую землю.

Предводителей крестоносцев, которые понимали, что к чему, эта просьба поставила в затруднительное положение. Речь шла о Заре – городе, официально принадлежавшем венгерскому королю, который дал обет присоединиться к крестовому походу, когда уладит личные дела. Более того, Зара во всех отношениях был городом христианским, и в этом качестве вряд ли представлял собой подходящую цель, с которой можно начать крестовый поход.

Бонифаций не горел жаждой, но других вариантов для рассмотрения у него попросту не было. Во всяком случае его кумир Ричард Львиное Сердце не выказал ни малейших сомнений, когда атаковал христианские Сицилию или Кипр. Бонифаций неохотно благословил этот план. Перед самым отплытием великого флота крестоносцев к нему явился необычный посетитель. Он прибыл от византийского принца Алексия Ангела и привез удивительное предложение.

После Третьего крестового похода политическая обстановка в Константинополе значительно ухудшилась. Правящего императора Исаака II Ангела, лидера безвольного и неспособного добиться результата, сверг с трона его брат Алексий III. В виде более чем своеобразной «меры предосторожности» новый император выколол предшественнику глаза и бросил в главный донжон [124]   Главную башню. имперского дворца. Позже к несчастному Исааку присоединился и его сын Алексий Ангел.

Наследный принц проявил больше мужества, нежели его отец, и с помощью двух итальянских купцов совершил дерзкий побег. Он тайком перебрался в Германию, где узнал, что в Венеции собирается армия крестоносцев и, дабы заручиться ее помощью, отправил к Бонифацию послов. Алексий пообещал, что если они выступят в защиту его дела и выгонят гнусного узурпатора, благодарные граждане Константинополя осыплют их неслыханными богатствами. Они смогут оплатить долг венецианцам, при этом еще и оставив приличный куш себе, после чего Алексий лично встанет бок о бок с крестоносцами и поведет византийскую армию на Иерусалим.