Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Для столь странного крестового похода это был весьма подходящий конец. На первый взгляд Фридрих, казалось, добился успеха. Преодолев противодействие со стороны большей части христианского мира, Утремера и ислама, он каким-то образом умудрился выторговать себе Иерусалим, сделав то, что не удавалось ни одному другому крестовому походу (за исключением Первого). Иерусалим, Вифлеем и Назарет опять стали христианскими городами.

Но в любых значимых отношениях все эти победы были попросту лишены смысла. Данный крестовый поход изначально служил исключительно личным целям Фридриха. Утремер, как и Иерусалим, он оставил совершенно беззащитным, да еще и в состоянии глубокого раскола.

Коронация, которой он так упорно добивался, вряд ли стала для него таким уж большим утешением. Уже через год солдаты, которых он оставил блюсти его интересы, развязали полномасштабную гражданскую войну. А через десять лет Иерусалима попросту не стало – вместе с любыми следами влияния Фридриха.

Все эти события сильно подмочили его репутацию. По прибытии в Левант он столкнулся со стеной недоверия; по выражению летописца той эпохи, его «ненавидели, порочили и проклинали». Он нанес делу христианства непоправимый ущерб и ничего при этом не приобрел.

От полного коллапса Утремер спасло то, что не раз спасало и раньше, – распри в лагере мусульман. Теперь, когда жизнь христианской Палестины явно поддерживалась искусственно, настоятельная необходимость сражаться с неверными в огромной степени сошла на нет. Каирского султана куда больше привлекало завоевание Дамаска, нежели возможность окончательно добить жалкие остатки государств крестоносцев.

Больше всего своего рода небрежное отношение к джихаду символизировала судьба Иерусалима. Войска старого султана аль-Камиля заняли его в 1239-м, в год окончания мирного договора, а уже в следующем году вошли в Дамаск. Затем султан скончался, и в условиях последовавшей гражданской войны Священный город вернули обратно христианам в обмен на военную поддержку. Хотя в действительности контроль над ним представлял собой мираж. Исламские повелители попросту играли им, передавая друг другу, когда хотели.

Это стало ясно в 1244 году, когда египетский генерал по имени Бейбарс решил вернуть его себе. Бейбарс был предводителем мамлюков – бывших рабов, составлявших костяк египетской армии. Разгромив доведенную до отчаяния армию крестоносцев, отправленную, чтобы его остановить, он ворвался в Иерусалим. Оставшихся в городе мужчин убили, женщин и детей обратили в рабство, а выстроенный Константином храм Гроба Господня сожгли. От Утремера остался только крохотный участок Левантийского побережья, да и тот существовал в полной зависимости от капризов соседей-мусульман.

Видя плачевное положение государств крестоносцев, Европа – по привычке благочестиво, но без всякой пользы – заламывала руки. Фридрих II пообещал устроить сразу несколько масштабных крестовых походов, но ему никто не поверил, потому как на тот момент он сражался с армией папы, который в довершение всего вторично отлучил его от церкви [141]   Каждому, кто присоединится к нему в борьбе с папой, император дерзко предлагал то же прощение грехов, которое обычно даровал крестовый поход. . Тем временем папа Иннокентий IV созвал новый крестовый поход, но посоветовал направить его против Фридриха II – подлинного врага веры.

В этой атмосфере политического вероломства и цинизма, когда даже папа не спешил защищать Святую землю, помощь в «реставрации» идеалов крестоносцев неожиданно предложил французский король. От Фридриха II Людовик IX отличался кардинально. С момента его смерти не пройдет и десяти лет, как того уже причислят к лику святых и он навсегда останется единственным канонизированным французским монархом. Людовик IX был гораздо серьезнее Ричарда Львиное Сердце, но в нем жило точно такое же рыцарское начало: он считал освобождение Иерусалима самым важным выражением христианского благочестия. В значительной степени благодаря его предшественникам, и особенно Филиппу II, Франция превратилась в богатое королевство, одно из самых могущественных во всей Европе.

Энтузиазм французского короля никогда не вызывал сомнений. Пока другие европейские монархи без конца находили поводы тянуть время, он принес клятву крестоносца в тот самый год, когда пал Иерусалим, хотя сильно болел в то время. Королева-мать в ужасе убедила папу освободить его от обета, утверждая, что сын дал его в бреду, но Людовик, едва выздоровев, принес клятву повторно.

Из его нетерпеливости, впрочем, не следовало, что он действовал опрометчиво и поспешно. Для него это было святое дело, за которое он нес высшую ответственность как король. Полагаться на волю случая было нельзя. Планы разрабатывались самым тщательным образом, организация впечатляла. Чтобы поднять паруса и отправиться в путь 25 августа 1248 года, ему понадобилось целых три года! Зато он возглавил армию с самым эффективным управлением и обеспечением во всей Европе.

К всеобщему удивлению, своей целью Людовик избрал отнюдь не Египет. Изучив историю Пятого крестового похода, он пришел к выводу, что план поставить на колени Каир, и лишь потом двигаться в Иерусалим, со стратегической точки зрения вполне разумен. Бичом Пятого крестового похода стало отсутствие хорошего предводителя. Большую часть времени его участники просидели без дела, но при этом все равно были в шаге от успеха. Сам Людовик подобных ошибок допускать не собирался.

Поскольку сезон военных кампаний подходил к концу, армия перезимовала на Кипре. Король тем временем собирал информацию о политической обстановке в Египте. Сведения, получаемые им, обнадеживали. Династия аль-Камиля рушилась, мамлюки совсем скоро возьмут над ней верх – самое время воспользоваться расколом.

Зимовка на Кипре имела и обратную сторону – благодаря ей султан загодя узнал о намерениях Людовика IX и получил массу времени на подготовку. Выйдя к Дамьетте, крестоносцы обнаружили, что там их ждет исламская армия. Им пришлось прыгать за борт, а затем брести к берегу по пояс в воде. Сам Людовик IX храбро сражался в рядах своих людей, пробиваясь к песчаному берегу.

Как только им удалось отвоевать плацдарм, сражение, к счастью, закончилось. Французские копья сломили наступление египтян – те бросились наутек, чтобы присоединиться к основным силам своей армии. Буквально за несколько минут мусульмане бежали с поля боя, бросив Дамьетту на произвол судьбы.