Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Людовик IX немедленно отдал приказ начать осаду, с полным основанием полагая, что сопротивляться город будет долго. Во время Пятого крестового похода Дамьетта продержалась больше пяти месяцев, а за истекшее с тех пор время наверняка смогла подготовиться лучше. Но когда монарх послал разведчиков для «прощупывания» обороны, оказалось, что город пуст. Воспоминания об осаде, состоявшейся тридцать один год назад, сделали всю работу за него. Жители Дамьетты попросту бежали вместе с гарнизоном.

В некотором роде этот неожиданный успех стал проблемой. Кампания продлилась всего один день, а примера, которому можно следовать, больше не было – разве что не повторять ошибки Пятого похода. В отношении того, что делать дальше, советники Людовика IX разделились. Конечной целью, разумеется, оставалось взятие Иерусалима, но надолго ли им придется задержаться в Египте? И чем в действительности этот Египет был – самостоятельной целью или же разменной монетой в реализации более масштабных задач? Иными словами, перед крестоносцами стояла дилемма: двинуться на Каир, круша в стране мусульманскую власть ради обеспечения надежной безопасности Утремера, или же давить только до тех пор, пока султан не сдаст Иерусалим? Первый вариант грозил повторением глупости, совершенной Пелагием во время Пятого крестового похода, в то время как при втором существовал риск упустить шанс принести на Святую землю стабильность если не на века, то на долгие годы.

Луи упорно бился над этой задачей. Дамьетту, контролировавшую выход к морю, следовало удерживать в любом случае, в то время как султан, уже демонстрировавший явный недостаток храбрости, и так рано или поздно предложит отдать им Иерусалим. Но игнорировать стабильность Утремера в долгосрочной перспективе он, говоря по совести, тоже не мог. Если просто вернуть Священный город, не позаботившись о его дальнейшей безопасности, толку от этого будет не больше, чем от действий Фридриха II. Голову змее следовало отрубить.

После нескольких месяцев планирования Людовик осторожно двинулся на юг, предусмотрительно позаботившись и о надлежащей охране тылов. Через месяц крестоносцы вышли к Эль-Мансуре и разбили лагерь именно в том же месте, которое за три десятилетия до них выбрал Пелагий.

Однако их как будто преследовали призраки того рокового похода – кошмарный сценарий повторился. Нил опять вышел из берегов, а попытки французов возвести дамбу пресекла мусульманская армия, выстроившаяся на противоположном берегу. Уже во второй раз крестовый поход, начало которого было столь многообещающим, оказался на мели. Тем не менее следуя «зигзагу удачи», Робер д’Артуа, брат короля, отыскал где-то местного египтянина, знавшего брод, расположенный выше течения. Не посоветовавшись с королем, Робер взял пару сотен рыцарей, вошел в воду и благополучно перебрался на другую сторону, после чего немедленно набросился на застигнутый врасплох лагерь мусульман.

Эта удивительная победа вскружила Роберу голову. Мансура представляла собой единственное значимое препятствие на пути к Каиру: ее обязательно требовалось взять, прежде чем двигаться дальше. Однажды он уже спас армию, теперь же ему представлялась возможность еще больше упрочить свою репутацию. Но вместо того, чтобы подождать, когда основные силы французов перейдут реку и присоединятся к нему, Робер ворвался в Мансуру, пытаясь захватить город без посторонней помощи. За несколько минут на извилистых улочках его наголову разбили почти со всем отрядом, после чего крестовый поход лишился значительной части наиболее опытных рыцарей.

Горевать у Людовика не было времени. Едва его армия переправилась через Нил, на нее набросилось несметное мусульманское войско. Ожесточенное сражение длилось двенадцать часов и привело к огромным человеческим жертвам. Крестоносцам удалось победить, но они слишком ослабли для того, чтобы представлять серьезную угрозу для Мансуры – и уж тем более для Каира.

Пока король лихорадочно пытался сообразить, что же делать дальше, султан готовил ему ловушку. Поскольку христианская армия оставалась дамокловым мечом только до тех пор, пока ей подвозили припасы по Нилу, он придумал гениальный ход, дабы этому воспрепятствовать. В Каире построили флот кораблей, которые впоследствии разобрали, погрузили на верблюдов и перевезли по суше в обход крестоносцев. А несколькими милями ниже по реке собрали обратно и спустили на воду, напрочь отрезав армию Людовика IX от Дамьетты.

По иронии судьбы, если учесть весь масштаб предпринятых королем приготовлений, его крестовый поход оказался ровно в том же затруднительном положении, что и Пятый. Людовик три месяца отказывался сдаваться, хотя голод и болезни все больше ослабляли армию, но в том, что крестовый поход подошел к концу, никто уже не сомневался. Наконец, в марте он отдал приказ отступать. Армия двинулась на север, раненых и больных погрузили на корабли и попытались прорвать исламскую блокаду.

Сам Людовик IX, даже будучи безнадежно больным, отказался подниматься на борт судна. Долг предписывал ему оставаться с армией – он никогда не бросит ее на произвол судьбы! Его решение оказалось мудрым, потому как из всех кораблей сквозь мусульманский флот сумел пробиться лишь один. Большинство солдат жестоко убили, пощадив только тех, кто мог выздороветь, чтобы затем отправиться на невольничьи рынки.

Успехи самого Людовика IX были ненамного лучше. Пока войско с трудом тащилось на север, его без конца одолевали мусульмане, тенью следовавшие по пятам. Вскоре всем стало ясно: в условиях сокращения припасов и невозможности снабжения все их усилия обречены. Не преодолев и полпути по направлению к Дамьетте, король понял, что дальше так двигаться нельзя. Бесконечное сопротивление лишь усугубит человеческие жертвы, а в конце их все равно будет ждать неизбежная капитуляция. Желая сохранить жизнь оставшимся солдатам, французский король предложил сдаться.

К ужасу Людовика, султан немедленно приказал вырезать всех, кто не мог заплатить выкуп. Бедных убили наряду с ранеными и больными, остальных угнали в плен. После этого султан выдвинул свои условия. В обмен на немедленный уход из Египта и огромные репарации выжившим разрешат заплатить за свою свободу. Самому королю Людовику IX придется остаться до тех пор, пока не будет выплачена половина денег.

По особо жестокому капризу судьбы Людовик принял эти условия только для того, чтобы увидеть, как египетского султана сокрушит давно назревавший мамлюкский мятеж. Задержись он в Дамьетте еще на пару месяцев или помедли хоть немного с нападением на Мансуру, Египет был бы не в состоянии оказать ему сопротивление. Впрочем, теперь его положение радикально ухудшилось. Новые хозяева Каира не собирались заключать договоры с неверными, намереваясь продать их всех на невольничьих рынках.