Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Но с пресловутой неодолимой христианской армией были, что называется, нелады. Когда она вошла в Сирию, ее действительно возглавлял генерал-несторианец по имени Китбука, не проводивший различий между исламским врагом и дружественными христианскими правителями. Принца Антиохийского низвергли до ранга вассала, в случае неподчинения пригрозив смертью. Алеппо с Дамаском пощадили только потому, что они сдались, в Каир с требованием немедленной капитуляции Египта отправились гонцы.

Когда папа Иннокентий IV послал генералу письмо, спросив, почему он нападает на христианские земли, ему отписали, что каждый, кто откажется признавать власть их предводителя, будет уничтожен. Этот ответ поверг дворы всей Европы в шок. Пресвитеру Иоанну отнюдь не полагалось так себя вести.

Светскому правителю, возможно, повезет больше. Король Людовик IX попытался вступить в переговоры, предложив урегулировать любые идеологические разногласия и объединить силы в борьбе с общим исламским врагом, но ему холодно ответили, что их задача – наращивать собственное могущество, а не делить его с союзниками. И тут же добавили, что если он действительно хочет принести пользу, то пусть избавит их от необходимости вторгаться во Францию, немедленно капитулирует и согласится ежегодно платить дань.

К этому моменту всем стало ясно, что новые гости не имеют к пресвитеру Иоанну никакого отношения. Сама по себе легенда о нем представляла смесь желанных домыслов, ряда полузабытых, искаженных фактов и сомнительного знания географии. Христианское королевство к востоку от Европы существовало в действительности, только вот располагалось оно в Эфиопии. Несторианские общины простирались на восток аж до самой Индии, но при этом являли собой крохотные меньшинства в сравнении с местным населением, среди которого им приходилось жить.

Захватчики же в действительности были монголами – народом из степей Центральной Азии, который уже создал величайшую империю. Ведомые Чингисханом – злым гением войны, который, по слухам, родился, сжимая в кулаке пригоршню крови, – они были полны решимости уничтожить всю цивилизацию. Подлинные варвары во всех смыслах этого слова, монголы повергали всех в совершеннейший ужас, нередко атакуя только для того, чтобы немного поиграть в войну. Более цивилизованным государствам, которые их окружали, дикие привычки соседей были, разумеется, омерзительны. Тем более что эти «недолюди» употребляли в пищу буквально всё, что дышало и двигалось: от рогатого скота до собак и крыс, а также, если верить источникам того времени, не гнушались есть вшей и пить человеческую кровь.

В отличие от других захватчиков, их цель, похоже, сводилась единственно к разрушению. Оказавшие им сопротивление города попросту исчезали с лица земли. На Руси, например, они буквально засовывали мятежных бояр под деревянный настил, а сами устраивали на нем пирушку под крики умирающих, которые в итоге оказывались раздавленными. В Азии же монголы сгоняли жителей обреченного города к его стенам, заставляя быть свидетелями того, как каждому монгольскому солдату вручали боевой топор и говорили, какое количество пленных ему придется убить.

Это была не просто варварская дикость: террор использовался в качестве инструмента, чтобы сломить сопротивление. Дикари глумились: сооружали большие «стога» из черепов, вытряхивали из своих походных сумок ворохи отрезанных человеческих ушей и разносили хвастливые, явно преувеличенные рассказы о горах трупов – и все это лишь для того, чтобы следующее завоевание далось легче предыдущего [145]   Подлинные цифры были хуже некуда. По самым скромным подсчетам, за время своих военных походов монголы убили от одиннадцати до пятнадцати миллионов человек, что составляло порядка 2,5 % населения земного шара. .

На всем пространстве от Черного моря до Тихого океана монгольские армии проявили себя абсолютно непобедимыми.

Добравшись до Египта, они, наконец, встретили врага, способного с ними потягаться. Свирепый мамлюкский султан Бейбарс казнил монгольских посланцев, потребовавших, чтобы он сдался, собрал армию и двинулся на север дать захватчикам отпор.

Момент для этого был выбран как нельзя лучше. В ту самую минуту, когда Бейбарс покидал Каир, монгольскому главнокомандующему – внуку Чингисхана Хулагу – сообщили о смерти великого хана. Так как он был главным кандидатом в наследники империи, его немедленно отправили домой вместе с большей частью армии. Им предстояло преодолеть четыре тысячи миль.

3 сентября 1260 года Бейбарс встретил остатки монгольского войска у источника Айн-Джалуте на юго-востоке Галилеи, неподалеку от нынешнего израильского селения Изре, и разгромил его. Впервые за все время наступление монголов удалось остановить, развеяв миф об их неуязвимости. Хотя еще долгие годы они представляли собой грозную варварскую силу, наложенное ими на сознание других народов «заклятие всепоглощающего страха» было разрушено.

Эта победа дала Утремеру бесценную передышку, но вместо того, чтобы использовать ее для укрепления собственной обороны, знать устроила склоку. Главными смутьянами оказались духовно-рыцарские ордена, каждый из которых без конца «копал» под собратьев. Вечное несогласие давало тамплиерам и госпитальерам повод для гордости, они часто устраивали яростные ссоры, порой доходившие до открытых боестолкновений.

Все это никоим образом не способствовало стабильности королевства. Монгольские завоевания открыли новые торговые пути на север [146]   Очевидное преимущество торговли с грандиозной Монгольской империей заключалось в том, что товарам с Дальнего Востока, перед тем как попасть на европейские рынки, больше не приходилось проходить через руки десятка посредников, что позволяло избежать повышения цен. Южные пути, упиравшиеся в Утремер, попросту представлялись слишком дорогими, чтобы выдержать конкуренцию. , южные после этого стали хиреть – экономика Утремера приближалась к коллапсу.

Исламский мир еще никогда не знал подобного единства. После сражения при Айн-Джалуте появилась личность, вокруг которой можно было сплотиться, и Бейбарс с каждым днем становился все сильнее и сильнее. Через год после битвы он захватил Дамаск, сокрушив последнюю мусульманскую угрозу, а затем приступил к выполнению миссии всей своей жизни и начал джихад с целью искоренения христианства на Среднем Востоке.

Ни о пощаде, ни о компромиссах не могло быть речи. Он сам подаст пример. Сталкиваясь с христианами где и когда угодно, он будет прилагать все старания, чтобы убить или обратить их в рабов.

Первой целью Бейбарса стал Назарет, где он дотла сжег собор. Затем султан двинулся в Кесарию и разграбил побережье к югу и северу от нее. Причем где бы он ни появлялся, действовал со свирепостью, ничуть не уступавшей монгольской. Как-то раз султан осадил одну из крепостей тамплиеров на территории нынешнего севера Израиля, пообещав сохранить рыцарям жизнь, если они сдадутся. Но как только ворота открылись, его воины хлынули внутрь и вырезали жителей города – всех до одного. Явившись в Антиохию, его армия стала убивать всех подряд, включая женщин и детей. Это событие стало самой жестокой резней гражданского населения за всю эпоху крестовых походов, шокировавшей даже мусульманских летописцев.