Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Однако Бейбарс действовал в строгом соответствии со своими обещаниями. И сожалел, по его собственным словам, только о том, что в городе, дабы разделить его судьбу, не оказалось Балдуина IV, принца-крестоносца Антиохии. Он отправил правителю злобное письмо, в подробностях описав в нем сцены кровавого побоища, которое пропустил Балдуин, особо останавливаясь на знатных дамах, которых насиловали, и священнослужителях, которым перерезали горло.

Антиохию, один из величайших городов античного и средневекового мира (когда-то ее называли Королевой Востока), сравняли с землей: после этого он уже не восстановился. Ждать, когда ее судьбу разделит весь остальной Утремер, оставалось, по всей вероятности, совсем недолго.

Когда-то одной лишь угрозы государствам крестоносцев было достаточно для того, чтобы ради их спасения организовать крестовый поход. Теперь же падение старейшего из них в Европе прошло почти незамеченным. Нарастало ощущение безнадежности – уже не первому поколению казалось, что Утремер на грани краха. Куда более насущные проблемы заявляли о себе на подступах к дому, ну а остатки энергии, побуждавшей отправляться в крестовый поход, всегда можно было использовать и для других дел. В Испании полным ходом шла Реконкиста. На севере Балтики возобновились усилия по борьбе с варварами.

Фактически единственным монархом, которого это, по всей видимости, задело, был французский король Людовик IX. На тот момент ему уже давно перевалило за пятьдесят, он все больше слабел, но так и не отказался от великой мечты спасти Святую землю. И когда он опять принес клятву крестоносца, вся высшая знать пришла в ужас. Планировать сейчас такого рода экспедицию казалось верхом глупости. Людовик был примерным королем и правил королевством с вечной заботой о справедливости, о которой к тому времени уже ходили легенды. Он эффективно управлял Францией, благодаря чему она стала стабильной и на удивление процветающей страной. Зачем этим всем рисковать ради обреченного заранее проекта, который подразумевал столь огромный риск и очень мало что обещал в виде потенциальной награды? Крестовый поход был весьма достойным делом для молодого короля, желавшего продемонстрировать свой пыл и веру, но ведь Людовик IX уже внес свою лепту! И в том, чтобы ради безрассудной авантюры отказаться от всех достижений, не было никакого смысла.

Дабы отговорить Людовика, двор сделал все, что только мог. Придворные все как один встретили его планы в штыки, умоляя никуда не ехать. Однако железная воля короля с возрастом так и не ослабела. Он не только немедленно приступил к приготовлениям, но и заставил примкнуть к себе своего младшего брата Карла Анжуйского, который всеми силами этому противился.

Карл и без того мог уже похвастаться весьма внушительной биографией. Расчетливый в той же мере, в какой брат был набожен и благочестив, он превратился из относительного мелкого провансальского дворянина в одного из крупнейших деятелей Европы. Великая возможность представилась ему в 1262 году, когда после смерти сына Фридриха II началась борьба за сицилийский трон. Когда от престола отказался Людовик, папа предложил его Карлу – тот за свой шанс ухватился. Ему потребовалось целых четыре года последовательных военных кампаний, однако к 1266 году он подавил любое сопротивление и официально объявил себя королем Сицилии.

Помимо природного для него цинизма в отношении крестовых походов, Карл не желал присоединяться к брату еще и потому, что метил на другие призы. Тунисский эмират казался слабым и располагался соблазнительно близко к Сицилии. На другом конце Средиземноморья лежала дряхлеющая Византийская империя, которая в 1261 году получила обратно Константинополь, но уже вполне созрела для того, чтобы ее завоевать. И дай Карлу достаточно времени для подготовки, он вскоре станет императором, вполне естественно заняв место ведущего деятеля Европы.

Но пока он был никакой не император и испытывал унижение от того факта, что его нынешняя корона обладает не таким престижем, как корона, принадлежащая его брату. Впрочем, делать было нечего: оставалось лишь стиснуть зубы и отправиться с Людовиком в крестовый поход. Карла, по крайней мере, утешало то, что он оказался не единственным правителем, которого заставили это сделать. Испанский монарх Хайме I Арагонский и английский король Генрих III в свое время тоже отсиделись в стороне, проигнорировав Седьмой крестовый поход, и вот теперь их убедили приложить усилия ради общего дела.

В разгар лета 1270 года Людовик IX выступил в свой второй крестовый поход. Он подготовился к нему самым тщательным образом, превзойдя даже себя самого, каким он был двадцать лет назад. Флот отчалил от берега и взял курс на Сардинию, где Людовик планировал соединиться с другими участниками из числа коронованных особ.

Но когда он добрался до острова, то не обнаружил встречающих. Брат заканчивал последние приготовления, испанский флот по пути расшвырял шторм, а Генрих III официально сообщил, что выходит из игры, хотя и пообещал прислать вместо себя сына Эдуарда I Длинноногого.

Это хоть и стало препятствием, но не сказать, что таким уж важным и значимым. Нынешний крестовый поход Людовик всегда считал своим и намеревался довести до конца вне зависимости от того, окажут ему помощь или нет. Удивляло в действительности лишь одно – выбор целей.

Все, в том числе и египетский султан Бейбарс, полагали, что он опять устремится к Дамьетте, однако Людовик, всем на удивление, вместо этого выбрал Тунис. В его поступке явно просматривалось влияние брата Карла, который, не имея возможности уклониться от крестового похода, решил обратить его в свою пользу. Тунис, относительно слабое государство, расположенное напротив Сицилии, возглавлял султан, который, по некоторым сведениям, был готов принять христианство. Вряд ли для кого-то было тайной, что к подобному развитию событий стремился Карл, потому как, с одной стороны, это обеспечило бы безопасность фланга Сицилиии, а с другой – позволило бы ему безраздельно властвовать во всем Западном Средиземноморье. Этот план он подсунул брату, убедив Людовика, что взятие Туниса обеспечит твердую почву для нападения на Египет и одновременно подорвет в рядах исламистов боевой дух.

Независимо от того, обладал сей проект достоинствами или нет, поначалу все шло гладко. В середине июля французская армия под палящим зноем высадилась на берег и с легкостью разделалась с войском, посланным ее остановить. Затем в надлежащем порядке прошла маршем вдоль побережья и разбила лагерь на том месте, где в древности располагалась окраина Карфагена.