Александр Широкорад - Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

Рачковский использовал их в качестве «агентов влияния» и получал информацию о кардинале Ледоховском. С помощью Шерметена и Бюртена Рачковский влиял на кардинала Рамполлу.

Мариано Рамполла, маркиз дель Тиндаро, родился в 1843 г. В 1882–1887 гг. он был папским нунцием в Испании. А в 1887 г. получил кардинальскую шапку и должность Государственного секретаря при Святейшем престоле. Надо ли говорить, что Рамполла давно мечтал овладеть и папской тиарой.

Рамполла ориентировался на Францию и ее союзницу Россию.

Рачковский решил поддержать Рамполлу в борьбе за папский престол. Ситуация была благоприятной вследствие изменения отношения к России Льва XIII. После энциклики 1883 г. наступило резкое охлаждение в отношении Рима и Петербурга. Но вот в 1888 г. Александр III поздравил Льва XIII с «золотым» епископским юбилеем. Папа сразу же ответил царю подобострастным посланием, в котором предлагал установить отношения с Россией, подчеркивая враждебность Ватикана к «подрывным» движениям.

В феврале 1889 г. русский дипломат А.П. Извольский сообщал в Петербург, что «когда Лев XIII хочет представить нам ценность своей дружбы во время европейских осложнений, он имеет в виду в особенности польский вопрос, в котором его духовная власть может, по его мнению, оказать весьма ценное воздействие» [66] Цит. по: Адамов Б.А. Дипломатия Ватикана в начальную эпоху империализма. 1877–1900. М. – Л.: Госоцэкгиз, 1931. С. 107. .

В марте 1894 г. папа Лев XIII опубликовал послание к польским епископам, в котором призывал их к сотрудничеству с властями России, Германии и Австро-Венгрии, а также к поддержке монархических режимов этих государств. Особенно усердно папа призывал к повиновению местным властям католиков России. Комментируя это послание, Роза Люксембург писала, что Лев XIII говорил полякам в России, что «с этого времени истинным представителем Бога в Польше является русский кнут» [67] Люксембург Р. Шаг за шагом. М., 1926. С. 49. .

В ответ папа хотел установления нормальных дипломатических отношений между Святым престолом и Российской империей. В мае 1894 г. Извольский стал первым послом-резидентом при папском престоле. Лев XIII взамен хотел получить согласие русского императора на учреждение нунциатуры в Петербурге. Но смерть Александра III помешала папе этого добиться.

Вскоре умер и сторонник сближения с Римом министр иностранных дел князь А.Б. Лобанов-Ростовский, а его преемник М.Н. Муравьев был против открытия нунциатуры. В итоге Извольского в 1897 г. отозвали из Ватикана и назначили послом в Белград.

Тем не менее Рачковский начинает игру со Львом XIII. Правда, о своих замыслах он сообщил своему начальству – министру внутренних дел Ивану Горемыкину. Тот поддержал Рачковского.

И вот в дорогом парижском ресторане «Durand» Рачковский устраивает торжественный прием (обед), на котором присутствовали прибывший из Петербурга директор Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий А.Д. Мосолов, специально вызванный для встречи с Мосоловым интернунций в Гааге монсеньор Тарнасси, а также Шарметен и Бюртен. Они обсуждали вопрос о возведении на папский престол, в случае смерти Льва XIII, кардинала Рамполлу.

В помощь Рачковскому Горемыкин отправляет И.Ф. Манасевича-Мануйлова.

12 июля 1897 г. Мануйлова перевели на службу в Министерство внутренних дел и откомандировали для занятий в Департамент духовных дел, директором которого был А.Д. Мосолов. Мануйлов совмещал функции чиновника с работой журналиста и состоял на службе Петербургского охранного отделения.

И вот Мануйлов направляется в Рим для установления контактов с папой.

В официальной справке Департамента полиции о деятельности Мануйлова говорилось: «В мае 1900 года в Риме наблюдалось, по случаю юбилейных римско-католических торжеств, необычайное стечение в Рим паломников, среди которых было много нелегально прибывших из России ксендзов, тяготевших к заклятому врагу России кардиналу Ледоховскому; надзор за этими ксендзами, в их многочисленности, доставил немало затруднений Мануйлову, который и входил по сему поводу в сношения с высшей итальянской администрацией. Дальнейших сведений об этом деле в департаменте не имеется, но некоторое время спустя (когда именно – неизвестно) покойным директором Департамента духовных дел иностранных исповеданий Мосоловым было поручено сверхштатному чиновнику особых поручений 8 класса при Министерстве внутренних дел Мануйлову – организовать в Риме секретное наблюдение за прибывающими туда из России священнослужителями Римско-католической церкви и в особенности за сношениями последних с кардиналом Ледоховским, являвшимся в то время главным руководителем антирусской агитации среди католического духовенства. О существе сего поручения были поставлены в известность наши министры-резиденты при святейшем престоле, которым Мануйлов последовательно доставлял сведения о своих служебных действиях и получал в дальнейших своих действиях инструкции».

Не менее интересны донесения Мануйлова:

«В конце апреля 1899 года в Риме появился бежавший из России Жискар. Сейчас же по приезде он отправился в Пропаганду, где имел продолжительное свидание с монсеньером Скирмунтом, русским подданным, проживающим уже давно в Риме и пользующимся особым доверием секретаря кардинала Ледоховского. Жискар рассказал, что русское правительство его преследовало, что его приговорили к ссылке в Сибирь, откуда он бежал. Он просил монсеньера Скирмунта взять его под свое покровительство и представил в Пропаганду небольшую записку, в которой рисовал в самых мрачных красках положение католической церкви в России. Вскоре упомянутый ксендз был принят секретарем Ледоховского Мышинским, и несколько дней спустя ему было выдано 1500 лир. Жискар поселился в Риме, в небольшой квартире бежавшего из России ксендза Струся (Wia Borgo, Vecchia 25), которая сделалась центром сборищ нелегальных ксендзов и приезжавших в Рим католических священников.

Основная цель Жискара – противодействие русскому правительству и католическая пропаганда в униатских местностях. Для осуществления своей заветной мечты он открыл, в конце апреля того же года, особое учебно-воспитательное заведение в Поломбари, близ Рима (1 1/2 часа по железной дороге). За 5 тысяч лир был куплен дом, и затем Жискар разослал по Италии и России объявление, в котором, за плату в 300 лир в год, предлагал вступить в его духовное учебное заведение. Объявление, отправленное в Россию, было составлено по-польски, причем часть его была направлена в Виленскую и Ковенскую губернии, а остальное – в Привислинский край. По собранным мною, частным образом, сведениям, малолетние униаты, о которых департамент писал министру-резиденту (3 августа 1899 г.), находятся в настоящее время в монастыре резурекционистов. Что касается ксендза Жискара, то он теперь в Кракове. Он снова намерен открыть такое же учебное заведение, но не в Риме, а в Австрии, близ русской границы.