Александр Широкорад - Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

После 1905 г. Жученко входила в руководство партии эсеров, она участвовала в лондонской конференции эсеров в 1908 г. Первые подозрения о ее предательстве появились у эсеров в феврале 1909 г.

26 августа 1909 г. Центральный комитет обратился к В.Л. Бурцеву: «Центральный комитет партии социалистов и революционеров собрал ряд данных, уличающих З.Ф. Жученко в провокационной деятельности» и предложил ему допросить Жученко. После нескольких бесед, 12 августа 1909 г. Жученко призналась Бурцеву.

Тем не менее эсеры решили оставить Жученко в покое. Германская полиция пыталась выслать из страны провокаторшу, но вмешались русские дипломаты, и Жученко спокойно жила в Берлине до августа 1914 г., а затем оказалась в тюрьме в качестве русской шпионки. Ну что ж, «бывших работников спецслужб не бывает». После ареста никто о Жученко ничего не слышал.

Бесспорно, главным охотником за министром был Евно Фишелевич Азеф. Он родился 11 июля 1869 г. в местечке Лысково Гродненской губернии в семье портного Фишеля Азефа.

Начальное образование Азеф получил в ростовском реальном училище. По версии Георгия Зильбера однокашники звали Евно «толстая свинья». Затем Азеф перебивался случайными заработками, репетиторствовал, служил репортером в газете «Донская пчела» и т. д.

Еще в училище Азеф связался с революционным молодежным кружком, а после окончания училища стал его активным членом. Кружок имел народовольческое направление и занимался распространением прокламаций. Но вскоре полиция напала на след кружка, начались аресты. В донесении начальника Донского областного жандармского управления в Департамент полиции говорилось: «Азеф принадлежал к кружку Фирдмана, Острогулова, Равеля, и по агентурным сведениям принимал весьма деятельное участие в рабочей пропаганде, причем, имея возможность постоянно разъезжать под видом торговых дел в разные города империи, оказывал немаловажные услуги “Ростовскому кружку”».

Согласно справке, составленной сотрудником Департамента полиции Л. Ратаевым, Азеф выехал за границу, «продав предварительно по поручению какого-то мариупольского купца масла на 800 руб. и присвоив эти деньги себе».

В 1892 г. Азеф объявляется в Германии в Карлсруэ. Он поступает там в политехникум, где учится 6 лет на электрика. В 1899 г. Азеф возвращается в Россию и устраивается на службу во «Всеобщую Компанию Электрического Освещения».

В Карлсруэ Азеф стал членом местного социал-демократического клуба и в то же время общался с русскими студентами народнического толка. С деньгами у Евно Фишеливеча было не густо. И вот 4 апреля 1893 г. он пишет письмо в Петербург по адресу Набережная Фонтанка, 16, в котором, не мудрствуя лукаво, предлагает свои услуги Департаменту полиции: «…здесь месяца два назад образовался кружок лиц-революционеров, задающихся целью объединить в одно целое всех лиц, учащихся за границей… Если сведения, которые я могу Вам дать, найдете полезными, то прошу меня об этом уведомить заказным письмом до востребования под литерами» [72] Цит. по: Никольская Б. Конец Азефа. Л., 1926. С. 70. .

Письмо было анонимным, но в Департаменте полиции без труда установили личность стукача. Запросили Ростов-на-Дону. Полковник Страхов доложил: «Подозреваю, что это мой старый знакомый Азеф» и охарактеризовал его как человека неглупого, пронырливого и сильно нуждающегося. После согласования с начальством заведующий Третьим отделением Г.К. Седякин уведомил анонимного корреспондента о зачислении его на службу: «Я думаю, что не ошибусь, называя вас г-н Азеф».

Азефу положили жалованье в 50 рублей в месяц и присвоили псевдоним «Виноградов». Позже в Департаменте полиции его именовали «Капустин», «Раскин», ну а у эсеров он называл себя «Иван Николаевич».

Донесения Азефа устраивали охранку. На одном из них сохранилась пометка: «Сообщения Азефа поражают своей точностью при полном отсутствии рассуждений» [73] Цит. по: Алданов М. Азеф. Париж, 1931. С. 162. .

В ноябре 1893 г. по указанию Департамента полиции Азеф приезжает в Москву, где становится активным участником Секретного союза социалистов-революционеров под руководством А. Аргунова.

Евно Фишелевич принимает активное участие в устройстве подпольной типографии. «В своих все более и более откровенных разговорах с революционерами Азеф называл пустяками затеянное ими оборудование тайной типографии и все время повторял, что единственным действенным оружием борьбы является террор. Он был очень обрадован, когда в феврале 1900 года его будущий помощник по Боевой организации (БО) П. Карпович покончил с Н. Боголеповым, министром народного просвещения. Навестив в день выстрела Карповича жену, лежавшую в клинике медицинского факультета Московского университета на Девичьем поле, он радостно воскликнул: “А знаешь, начался террор”. Аргунов, который был у него вечером этого дня, вспоминает его приподнятое настроение: “Он был особенно весел и разговорчив, с большой настойчивостью доказывал необходимость бросить все ради террора”. В этом вопросе он также действовал по указанию С. Зубатова, который как-то откровенно заявил, допрашивая одного революционера: “Мы вызовем вас на террор и раздавим”» [74] Прайсман Л.Г. Террористы и революционеры, охранники и провокаторы. М.: РОССПЭН, 2001. С. 21–22. .

Департамент полиции был доволен агентом, и в 1899 г. ему удвоили жалованье, доведя его до 100 руб. в месяц, а с января 1900 г. платили уже 150 рублей – «террор был в цене».

К декабрю 1901 г. все участники группы Аргунова были арестованы, а Азеф с 1902 г. стал получать самый большой среди сексотов оклад – целых 500 рублей в месяц! Ну а главное, аресты революционеров происходили только после согласия Азефа.

В 1902 г. ряд организаций, близких к народникам, слились в партию социалистов-революционеров (эсеров). Тут следует заметить, что и в 80-х годах XIX века многие народники именовали себя социалистами-революционерами.

Главным идеологом партии стал Виктор Чернов. В программу партии вошли: социализация земли (ее национализация и превращение в общенародное достояние), установление демократической республики и признание государством гражданских прав и свобод. Эсеры впервые во всеуслышание провозгласили террор частью своей официальной доктрины, чтобы спровоцировать правительство на ответные репрессивные меры и тем самым вызвать взрыв народного недовольства, а в идеале и революционное восстание.

С этой целью при Центральном комитете партии была образована Боевая организация – наиболее законспирированная партийная структура, устроенная по образцу Исполнительного комитета «Народной воли». Устав организации был разработан соратником Чернова Михаилом Гоцем. Несмотря на то что террористическая группа была создана по распоряжению партийного ЦК, она обладала значительной автономностью, имела отдельную кассу, собственные явки и конспиративные квартиры. Центральный комитет лишь давал БО задания и устанавливал приблизительные сроки их выполнения.