Максим Оськин - Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Силы 1-й армии собираются в единую группу, но за это время немцы подготавливают новую операцию против войск генерала Ренненкампфа даже без наблюдения со стороны русских, так как командарм-1 не собирался оставаться под Кенигсбергом, имея по фронту германскую 8-ю армию, с северного фланга – Кенигсберг, а в тылу – Летценский укрепленный район. Командарм-1 не собирался драться за «каждую пядь земли во что бы то ни стало», превосходно понимая, что противник имеет численное и материальное превосходство. Поэтому генерал Ренненкампф намеревался отходить с боем к рубежу реки Неман, стараясь в максимально возможной степени измотать немецкие части оборонительными арьергардными боями. Иными словами, от проведения еще одного решительного сражения по образцу Гумбиннена штаб 1-й армии справедливо отказался, уступив инициативу действий своему могущественному неприятелю.

В то же время немцы проводили необходимую перегруппировку, чтобы нанести удар по 1-й русской армии. Имея на руках указания кайзера, Гинденбург и Людендорф решили выбрать задачу по очищению Восточной Пруссии от русских в качестве первостепенной, отложив помощь австрийцам «на потом». Эти действия германцев, совершенные, безусловно, с ведома и благословения Верховного командования, стали одной из причин поражения армий Австро-Венгрии в Галиции, где австрийцы потеряли цвет кадров своей регулярной армии. Тем не менее противник оставил против неполных русских 2-й и 10-й армий лишь ландверные части, сосредоточив для наступления на 1-ю русскую армию все регулярные войска. Туда же пошла львиная доля артиллерии, благодаря чему 8-я германская армия получила двойное артиллерийское превосходство над 1-й русской армией.

В то время как немцы четко следовали принципу концентрации сил и средств на избранных направлениях, главкосевзап Я.Г. Жилинский даже не сумел скоординировать действия подчиненных ему войск, чтобы поддержать 1-ю армию. Напомним, что даже разбитая 2-я армия включала в себя 1-й, 6-й, 23-й (одна дивизия) армейские корпуса, подкрепленные резервами из второочередных пехотных дивизий и 22-м армейским корпусом А.Ф. фон дер Бринкена, из которого пока состояла 10-я армия В.Е. Флуга.

К 3 сентября в состав 10-й армии войдут:

– 2-й армейский корпус А.Е. Чурина (26-я и 43-я пехотные дивизии),

– 1-й Туркестанский корпус М.Р. Ерофеева (1-я и 2-я Туркестанские стрелковые бригады, 11-я Сибирская стрелковая дивизия),

– 3-й Сибирский корпус Е.А. Радкевича (7-я и 8-я Сибирские стрелковые дивизии),

– 2-й Кавказский корпус П.И. Мищенко (Кавказская гренадерская дивизия, 51-я пехотная дивизия, 1-я Кавказская стрелковая бригада),

– 1-я кавалерийская дивизия В.И. Гурко,

– 4-я отдельная кавалерийская бригада,

– бригада 1-й гвардейской кавалерийской дивизии.

Переброска на линию реки Нарев корпусов второго эшелона позволяла русскому командованию бороться за инициативу даже и после поражения и разгрома 2-й русской армии. Другое дело, что до начала этой борьбы требовалось подтянуть все резервы и совершить перегруппировку. Это – неделя, которой немцы не дали своему противнику. Исследователь говорит: «После катастрофы под Танненбергом 2-й армии Самсонова, русские армии не потеряли маневроспособности, возможности развивать операции против германских армий только благодаря тому, что в руках главного командования был второй эшелон, резерв в виде туркестанских и сибирских корпусов. Эти корпуса позволили удержать Передовой театр в Польше» [273] Носков А.С. Комплектование русской армии в Первую мировую империалистическую войну // Военная мысль. 1940. № 4. С. 112. .

Но это будет лишь в начале сентября. А пока же, к 22 августа, против четырех, пусть и неполных, русских корпусов на рубеже Нарева немцы имели всего-навсего 4 ландверные дивизии, в то время как 16 пехотных дивизий пошли на армию Ренненкампфа, имевшего пока только 11 пехотных дивизий. Тем не менее в дальнейших событиях войскам 1-й армии пришлось полагаться только на себя, и не последняя вина в этом лежит на растерявшемся и подавленном штабе фронта.

Германская 8-я армия перед наступлением против 1-й русской армии:

– 3-я резервная дивизия – у Фридрихсгофа,

– 1-й армейский корпус Г. фон Франсуа – восточнее Ортельсбурга,

– 17-й армейский корпус А. фон Макензена – у Менегута,

– 20-й армейский корпус Ф. фон Шольца – у Вартенбурга,

– 11-й армейский корпус О. фон Плюскова – у Зеебурга,

– 1-й резервный корпус О. фон Белова и 6-я ландверная бригада – у Гейльсбурга,

– Гвардейский резервный корпус М. фон Гальвица – у Прейсиш-Эйлау,

– ландверная дивизия Л. фон дер Гольца и 70-я ландверная бригада – у Мышинца,

– 1-я и 8-я кавалерийские дивизии – у Летцена.

22 августа П.К. Ренненкампф получил сведения об успехах на Юго-Западном фронте, в частности, о падении Львова и отражении австрийских атак на северном фасе в 4-й и 5-й армиях. Исходя из этого, командарм-1 донес о намерении перейти в наступление, тем более, что, как предполагалось, слабый левый фланг 1-й армии прикроет создаваемая 10-я армия. Но в итоге, получив сведения о начавшемся наступлении немцев, командарм-1 решил прибегнуть к активной стратегической обороне, с вероятностью отхода на восток. Однако вместо ведения стратегической обороны по всему восточному периметру занятой немецкой территории главнокомандующий армиями фронта Я.Г. Жилинский опять-таки приковал 1-ю армию к Кенигсбергу, фактически превратив ее в Блокадную армию. Летценский район остался нетронутым, составив Гинденбургу базу для наступления на генерала Ренненкампфа.

Этим распоряжением войска 1-й русской армии подвергались удару со стороны немцев в самой невыгодной группировке, так как растянутые коммуникации 1-й армии оказались оголенными с юга, с восточной стороны Мазурских озер. Причина – сбор всех сил в кулак в районе Кенигсберга, что было предписано штабом фронта. Именно этот фактор, как будет показано ниже, привел к отступлению 1-й армии из Восточной Пруссии, так как немцы обошли русский фланг движением сквозь Летценский укрепленный район. Уже в мае 1915 г. бывший начальник Генерального штаба Ф.Ф. Палицын говорил об этом двоюродному брату императора великому князю Андрею Владимировичу: «Часто думают, что тылы это второстепенные вещи. Это глубокая ошибка. Плохо организованный тыл часто ведет к катастрофам. При движении вперед это еще не так заметно, но при отступательных движениях плохой тыл делается паническим» [274] Дневник бывшего великого князя Андрея Владимировича. Л., 1925. С. 37. .

Сам командарм-1, правда, не выказал тени недовольства, а Ставка, всецело поглощенная событиями в Галиции, где можно было надеяться на победу, отвлеклась на события на австрийском фронте, могущем компенсировать поражение в Восточной Пруссии. Ренненкампфу было запрещено отступать – таким образом, 1-я армия не могла маневрировать против готовившегося к наступлению неприятеля, так как должна была удерживать занятое пространство в районе Кенигсберга. То есть, мало того, что штаб фронта погубил одну армию, теперь он готовился погубить и вторую.