Рамон Наварете - Испания. Полная история

Императору тут бы и остановиться, но тут, как отмечает историк Чарльз Исдейл, «сыграли свою роль чисто корсиканское стремление укрепить семейное владычество и недоверие к Бурбонам».

Влиятельный министр иностранных дел Франции Шарль Морис де Талейран -Перигор по этому поводу в своих «Мемуарах» пишет так:

«Всё его (Наполеона. – Авт .) предприятие против Испании было безрассудно. Зачем надо было разорять сочувствующую и преданную ему страну? Неужели только для того, чтобы завладеть одной ее частью, предоставив в то же время ее богатые колонии Англии, которую он стремился истребить или, по крайней мере, ослабить? Не очевидно ли, что если бы даже все провинции этого полуострова были вынуждены склониться под ярмо Франции и признать королевскую власть брата Наполеона, то испанские колонии восстали бы по собственной инициативе или по побуждению Англии?»

В тот момент Талейран считал, что на многие действия Наполеона толкало исключительно «ребяческое честолюбие» и что этими действиями он «всюду порождал ненависть».

И конечно же в самой острой форме все это проявлялось именно на Пиренейском полуострове, где гордость испанского и португальского народа не позволяла так долго сдерживать свое негодование, как это делали какие-нибудь вестфальцы, отданные Наполеоном под власть своего младшего брата Жерома. Негодование же там было порождено вероломством Наполеона, а Жозеф (старший брат Наполеона, назначенный королем Испании) со времени своего прибытия в Испанию лишь ежедневно питал его.

С другой стороны, Талейран сам советовал Наполеону завладеть испанским троном, а теперь он вдруг начал вызывать недовольство императора своей оппозицией в вопросе о войне в Испании. Позднее, уже в ссылке на острове Святой Елены, Наполеон констатировал, говоря о Талейране: «Это он подтолкнул меня к войне в Испании, хотя на публике и делал вид, что все было наоборот».

В связи с этим хотелось бы сказать следующее. Да, Талейран советовал Наполеону, но не начать войну против Испании, а, как пишет биограф Талейрана Генри Литтон Булвер, «действовать в этой стране».

Это, как мы понимаем, совершенно разные вещи. А что совершил Наполеон?

Решение о вторжении в Испанию он принял сразу после Тильзита, и провел он всю «испанскую операцию» настолько бесцеремонно, что поражен был даже такой «непробиваемый» человек, как Талейран.

Главой государства в Испании, как уже говорилось, считался слабовольный 60-летний Карл IV, который был женат на своей кузине Марии-Луизе де Бурбон. По словам историка Луи Мадлена, он был похож на «толстого ребенка, плохо сложенного, почти бесформенного, наивного до глупости и удивительно ленивого».

Фактически же страной правил любовник королевы Мануэль Годой, ловкий и волевой премьер-министр, «высокорослый и отличавшийся больше выправкой и мощью, чем красотой». Этот человек управлял королевством, успокаивая болезненную чувствительность короля и потакая страстям королевы. При этом он был крайне непопулярен в народе, что же касается сына и наследника короля, принца Фердинанда Астурийского, так тот его просто ненавидел.

Да, проблема заключалась в том, что Испания вначале отказалась присоединиться к наполеоновской Континентальной блокаде, направленной против Англии. Это, понятное дело, страшно раздражало Наполеона, и он решил поставить на испанский престол своего старшего брата. И вот тут-то Талейрану пришлось выдержать «борьбу с самим собой». С одной стороны, он считал войну с Испанией пагубной для Франции, с другой стороны, испанскую проблему нужно было как-то разрешать. И тогда он выдвинул хитроумный аргумент. Биограф Талейрана Дэвид Лодей пишет об этом так: «Испанских Бурбонов возвел на трон в 1700 году самый могущественный из французских Бурбонов Людовик XIV; посему Испания является пусть и богатой, но частью наследия французской монархии, а поскольку правопреемником стал Наполеон, то он должен получить все наследство, то есть не какую-то долю испанской территории, а всю Испанию».

Но Талейрану и в голову не приходило, что Наполеон переиначит его идею по-своему. А тот взял и 27 октября 1807 года подписал в Фонтенбло секретный договор с посланником Мануэля Годоя. После этого он отправил генерала Жюно на завоевание соседней Португалии. Но для этого французским войскам нужно было пройти по территории Испании, и та, согласившись на это, фактически сама напросилась на оккупацию. Талейран потом клялся и божился, что не участвовал в составлении подобного договора. Наполеон же заявлял, будто именно Талейран был «вдохновителем» переговоров. Вероятно, они просто не поняли друг друга.

По словам Талейрана, он не имел в виду завоевание Испании. Он замышлял совсем другое: женить испанского наследника на принцессе из рода Бонапартов и таким образом сделать Испанию «своей».

По этому поводу историк Вильям Миллиган Слоон дает следующее объяснение: Фердинанд готов был отказаться от женитьбы на племяннице Годоя, которую ему предлагали, а вместо нее просить руки одной из принцесс де Богарне. Перед Наполеоном стоял вопрос: выполнить ли желание Фердинанда. Талейран при этом высказывался «в пользу ответа в утвердительном смысле».

После подписания договора в Фонтенбло Талейран жаловался своей доброй знакомой мадам де Ремюза: «Он всегда начинает подозревать меня в измене, как только я заговариваю о сдержанности. А если он перестанет доверять мне, вы увидите, в какие несуразные и безрассудные действия он нас всех втянет. Но я буду до конца не спускать с него глаз. Я посвятил себя созданию его империи, она является моим последним детищем, и пока у меня остается хоть малейшая надежда на то, что мои планы осуществятся, я не намерен складывать руки».

Чем именно руководствовался в данном случае Талейран, с точностью определить нельзя <���…> Очень может быть, что и на этот раз его здравый смысл и личные выгоды случайно согласовались друг с другом. Весьма вероятно, что на него влияла императрица Жозефина, положение которой становилось критическим, так как вся семья Бонапартов упорно и открыто требовала развода <���…> Она очень любила хорошенькую свою племянницу, девицу Таше де ля Пажери, и ей было бы очень приятно посадить эту девицу на испанский престол.

То, что Наполеон «закрутил» в Испании и Португалии, Талейран считал авантюрой, которая рано или поздно приведет Францию к катастрофе. В самом деле, наглая агрессия французов на Пиренейском полуострове породила новое и очень неприятное для Империи обстоятельство: Англия перенесла войну с Францией с морей на континент, и с этого момента полуостров стал «незаживающей занозой» Наполеона.