Бернард Корнуэлл - Война волка

А что предстало их глазам?

Кошмар. Они видели воинов в плащах, с обнаженными мечами, в доспехах, в украшенных гребнем шлемах и с закрытыми нащечниками. Движущихся Теней с клинками наголо. Один из мужчин неуверенно занес копье, но я отбросил его в сторону Вздохом Змея. Он был слишком напуган, чтобы сколько-нибудь решительно атаковать меня, возможно, даже вскинул оружие непроизвольно. Мужчина охнул, когда я резким ударом выбил копье у него из рук. Оно со стуком упало на пол, а мы с Финаном ворвались в дом. Эдрик и его люди вошли сразу за нами.

– Брось копье! – рявкнул я второму, и, когда тот не подчинился, Финан попросту вырвал оружие у него из рук.

– Вы кто такие? – спросила высокая, крепкого сложения женщина с властным лицом и сердитым взглядом. Она выказала больше духа, чем ее защитники, попятившиеся от нас. Седые ее волосы были собраны на затылке в пучок, торчавший из-под белой вязаной шапочки. Сжимая обернутое вокруг плеч одеяло, женщина с вызовом смотрела на меня.

– Кто вы? – потребовала она снова.

– Ваши гости, – ответил я и прошел мимо нее к очагу, где притаился недавно разводивший огонь слуга. – Эдрик!

– Господин? – Эдрик подбежал ко мне, радуясь возможности оказаться поближе к очагу.

– Саксы! – презрительно бросила женщина.

Я даже бровью не повел.

– Обыскать усадьбу! – приказал я Эдрику. – Потом зажгите костер во дворе и постарайтесь не спалить частокол.

Свет должен был послужить сигналом нашим людям, до сих пор коченеющим в болотистой низине среди покрытых толстым льдом луж. Эдрик, человек немолодой и в высшей степени надежный, был, наверное, лучшим из моих разведчиков. Он обернул палку взятой с пола соломой, нагнулся и запалил ее в очаге, потом вышел с этим самодельным факелом во тьму в сопровождении двух парней.

– Кеттил, Берг, обыщите дом! – велел я. В зале имелся высокий помост, а за ним – отдельная комната. – Посмотрите там, – сказал я Бергу, указывая на дверь в комнату.

Потом я убрал в ножны Вздох Змея и снова подошел к женщине.

– Как тебя зовут? – спросил я на датском – языке, понятном большинству норманнов.

– Мое имя не для ушей саксонского отребья, – отрезала она.

Я посмотрел на двух разоруженных мужчин:

– Твои слуги?

Она не ответила, но этого и не требовалось. Эта женщина явно была хозяйкой усадьбы, и двое мужчин поглядывали на нее с неменьшим страхом, чем на меня.

– Я ослеплю их обоих, – пообещал я. – Буду вытаскивать по глазу, пока ты не назовешь мне свое имя.

Она хотела дать резкий ответ, но передумала, когда я вытащил из-за пояса нож, а один из слуг взвизгнул.

– Фрита, – процедила женщина.

– Жена? Вдова? Кто именно?

– Я замужем за Халлбьорном, – гордо заявила она. – И он скоро будет здесь вместе со всеми своими людьми.

– Мне уже страшно, – буркнул я.

Парни Эдрика перетаскивали дрова из дома во двор. Разведенный нами большой костер во дворе мог встревожить обитателей соседних усадеб, но на этот риск я готов был пойти. Если кто-то заметит пламя, то едва ли пойдет на разведку этой темной морозной ночью, мне же настоятельно требовалось перевести моих людей и лошадей из холода в тепло и уют.

Берг, с ухмылкой до ушей, втолкнул в зал двух служанок.

– Господин, больше никого, – доложил он. – Там, в задней стене, только одна дверь.

– Заперта?

– Да, господин.

– Ну и пусть остается закрытой, – сказал я, потом обратился к девушкам: – Эй, вы двое! Найдите еду и питье и тащите сюда. Несите все!

Одна из девиц посмотрела на Фриту, спрашивая ее согласия, но я только рыкнул и сделал шаг к ней, и она убежала.

Фрита заметила амулет в виде молота поверх моей кольчуги. Тот же талисман она увидела и на груди у Берга, затем посмотрела на Финана, носившего крест. Сбитая с толку, она хотела уже заговорить, как с улицы донесся вдруг крик, потом визг. На миг наступила тишина, затем раздался мужской гогот. Фрита сцепила руки.

Эдрик вернулся со двора, на котором уже пылал огонь.

– Господин, женщины и дети – в малом доме, – сообщил он. – В амбаре – двое слуг, пара собак, отара паршивых овец и всего одна лошадь.

– Приведи всех людей сюда, – приказал я ему. – И что это за шум мы только что слышали?

Эдрик пожал плечами:

– Господин, это было снаружи.

Ответом на мой вопрос оказался мальчишка, лет не более одиннадцати-двенадцати, которого втащил в зал ухмыляющийся Фолькбальд, верзила-фриз.

– Мелкий мерзавец сиганул через палисад, – пояснил Фолькбальд. – И хотел удрать.

– Не причиняйте ему вреда! – вскричала Фрита. – Господин, пожалуйста!

Я подошел к ней и посмотрел в глаза:

– Так я больше не отребье?

– Господин, прошу, – промолвила женщина.

– Сын? – высказал я догадку, и она кивнула. – Единственный сын? – Еще один кивок. – Как его зовут.

– Йогримр, – прошептала Фрита. В глазах ее стояли слезы.

– Йогримр, куда же ты собрался? – спросил я у мальчика, хотя по-прежнему смотрел в глаза его матери.

– За помощью, – ответил паренек, и в несломавшемся еще голосе послышался вызов. Я повернулся и перехватил его полный ярости взгляд. Усмехающийся Фолькбальд глыбой нависал над ним.

Я снова перевел взгляд на мать, но продолжал разговаривать с мальчиком.

– Скажи мне, Йогримр, где твой отец.

– Идет, чтобы убить тебя.

– Парень, многие пытались это сделать. Скамьи в Валгалле полны тех, кто считал, что меня следует прикончить. А теперь скажи мне то, что я хочу знать.

Малец упрямо молчал, и ответить пришлось его матери.

– Он отбыл к своему лорду.

– К Арнборгу? – предположил я.

– К Арнборгу, – подтвердила Фрита.

– Арнборг – великий лорд! – заявил мальчишка у меня за спиной.

– Арнборг – кусок лягушачьего дерьма, – проговорил я. – И где он?

Я смотрел в глаза Фрите и заметил в них проблеск страха.

– Я тебе не скажу! – отважно заявил Йогримр.

– Фолькбальд, – проговорил я, не отрывая взгляда от Фриты. – Как у нас ныне принято умерщвлять маленьких мальчиков?

Фолькбальд, видно, растерялся, потому как ничего не ответил, но Кеттил, обыскивавший помост в зале, оказался более сообразительным.

– Господин, последнему мы голову прибили гвоздями к стене.

– Точно, – сказал я и улыбнулся Фрите. – Так где Арнборг?

– Господин, мужчины уехали на восток! – выпалила женщина.

– Кеттил, помнится, в тот раз гвоздь вошел слишком быстро, да?

– Господин, слишком быстро, – отозвался воин. – Малец помер, не успев ничего сообщить! Ты еще велел, чтобы впредь мы вколачивали гвоздь медленнее.

– А как мы убили мальчишку перед тем?

– Господин, это того, что верещал? – весело уточнил Кеттил. – Это не его мы сожгли заживо?

– Нет. – (До Фолькбальда дошло наконец, что мы затеяли.) – Мы с него живьем шкуру содрали. Сожгли мы мальца, который был перед ним. Помните? Жирный такой и шипел на огне. Запах – как от сала на раскаленной плите.