Бернард Корнуэлл - Война волка

– Я победил! – взвыл епископ, не способный скрыть изумления. – Бог победил! Язычник посрамлен!

Иеремия и вправду победил. Снорри отступил и вместо того, чтобы послать в ответ собственное проклятие, наклонился и стал шарить в поисках своего поводыря. Но собачонка покинула слепца и побежала к чокнутому епископу, радостно кудахтавшему от смеха. Похоже, именно предательство псины разозлило наблюдающих норманнов. Они знали, что успех на их стороне, но торжество Иеремии над Снорри уязвило их гордость. Ворота вновь распахнулись, и на дамбе появился поток воинов, тогда как другие спрыгивали со стен. И почти на каждом из этих воинов была серая волчья накидка ульфхеднар.

– «Стена щитов»! – вскричал я, и боль пронзила голову. – «Стена щитов», живо!

Хотя снадобье из белены и затуманило Иеремии сознание, но не настолько, чтобы он не обратился в бегство, увидев приближение вражеских воинов. Епископ устремился к нам, а собачонка скакала рядом с ним.

– Господин, камень Давида! – пропыхтел он, подбежав ближе. – Бросай скорее камень! Ради Бога живого, бросай камень!

Копнув землю носком сапога, я нашел камешек, видимо осколок от древней римской кладки. Я поднял его, стараясь не обращать внимания на колющую боль в голове, и швырнул камень в сторону врага.

– Мы победим! – Иеремия приветствовал мой бросок воплем. – Мы победим!

Проскользнув между щитами первой шеренги, он оказался в безопасности, которая, как я полагал, будет лишь временной. Епископ склонился, взял собачонку на руки и лучезарно улыбнулся.

– Господин, ты поверил мне! – радовался он. – Камень Давида брошен! Мы победим!

Ульфхеднар уже накатывались, чтобы перебить нас.

– Ничего подобного я не говорил! – возразил я.

– Ну, господин…

– Это поэма, я знаю.

– Тогда что ты сказал своим людям?

– Наверное, призвал убивать ублюдков. Или держать щиты крепче. Речи, подобные этой, – я ткнул в пергамент, – произносят перед боем, а не во время сечи. Скёлль не дал бы нам времени разглагольствовать.

Отец Селвин нахмурился:

– Иеремия… – Он знал, что чокнутый епископ – еретик, и чувствовал себя неуютно, говоря о нем. – А он и вправду использовал белену?

– Да. Украл горшочек у моего слуги и натер снадобьем грудь. Добежав до нас, он трясся, дрожал и лепетал. А потом повалился позади строя. – Я улыбнулся, вспомнив про то, как собачонка облизывала бледную физиономию чокнутого епископа. – Не уверен, осознавал ли бедолага то, что наделал.

Священник помрачнел.

– Он ведь вызвал нападение ульфхеднар! – с неодобрением воскликнул он.

– Да, это так.

– Скёлль пошел с ними?

– Нет. Он остался на стене и смотрел.

– Господин, сколько там было воинов-волков?

– Не много, шестьдесят или семьдесят. Считать нам было некогда, приходилось отражать атаку.

Позже я узнал, что Скёлль придерживал ульфхеднар до завершения битвы, чтобы они устроили свирепую резню, как только мы начнем отступать. Но поражение Снорри разъярило их, а люди под воздействием колдовского снадобья не способны подчиняться приказам. Они как псы, почуявшие кровь, их единственное желание – кинуться в драку. Ульфхеднар рванули вперед через открытые ворота. Никто не давал им команды, и Скёлль, скорее всего, не желал такого развития событий. Но он и не попытался остановить бешеную атаку своих одурманенных воинов, поскольку понимал, что даже если его ульфхеднар будут прорежены, это никак не скажется на исходе битвы.

– Но ведь ему наверняка не хотелось терять их? – поинтересовался озадаченный отец Селвин.

– Управлять ульфхеднар невозможно, – попробовал объяснить я. – Они все равно как пьяные. Верят, будто могут летать. Им кажется, что они неуязвимы и, поверь мне, способны положить кучу народу, прежде чем ты с ними управишься. Обычно это молодежь, горячие головы, жаждущие славы, чтобы было чем похвастать на пиру. Скёллю, конечно, не хотелось их терять, вряд ли у него возникали мысли о поражении. А если бы ульфхеднар обратили нас в бегство, это только укрепило бы авторитет ярла. Помнится, я посмотрел на него, когда воины-волки пошли в атаку, и увидел, что он смеется.

Скёлль хохотал, а стоявшие на стенах люди кричали. Атака одурманенных воинов – это настоящее зрелище, месть за поражение Снорри. Не все из приближавшихся к нам были ульфхеднар, кое-кто из других юнцов примкнул к безумцам. В общей сложности собралось, наверное, воинов сто, и большинство шло без щитов или шлемов. Они считали себя неуязвимыми – белена окутывает людей храбростью чокнутых.

А мы построили «стену щитов».

Предстояло состязание дисциплины против безумия.

Рорик принес мне щит одного из убитых, и я попытался занять место в первой шеренге, но Финан бесцеремонно затолкал меня в третью.

– Ты еще не поправился.

Таким же образом он поступил с Сигтригром, не способным держать щит, а потом повернулся туда, откуда приближались враги.

– Поднять щиты! – приказал ирландец. – И пускайте в ход копья!

Нападающие орали. У меня в памяти осталась картина: перекошенные лица, растрепанные волосы, разверстые рты, дикие глаза, длинные мечи. И внезапный прыжок на нас. Поступили они так потому, что верили в свою способность летать? Они прыгали, будто собирались перескочить через первую шеренгу, а их встречали копья. Помню, как дикого вида малый проревел что-то нам и прыгнул на стоящих передо мной. Беорнот просто приподнял копье и насадил на него норманна. Тот, продолжая кричать, хотя изо рта хлынула кровь, заскользил по длинному древку, но был встречен лезвием меча, оборвавшим крик. Другой ульфхедин свалил двоих наших в первом ряду яростными ударами секиры, издал победный клич и врубился во второй ряд, где трое иссекли его мечами и топорами. Он не был единственным, кому удалось вломиться в «стену», но за обезумевшими воинами, бросавшимися на наши щиты, не было никого, способного развить успех. За счет дикой отваги им удавалось местами выщербить «стену», но она тут же смыкалась. А потом двинулась вперед.

– Пошли! Пошли! – скомандовал Финан.

Ульфхеднар продолжали наседать, они врезались в нас, размахивая оружием и крича, а мы шли вперед, шаг за шагом, поскальзываясь на политой кровью траве. Голый до пояса норманн метнул в нас секиру. Ее большое лезвие раскололо пополам один из щитов. Оставшийся безоружным детина бросился вперед и вцепился в Беорнота, щит которого и оказался разбит. Мой сын убил врага резким уколом сакса снизу вверх.