Георгий Почепцов - КГБ Андропова с усами Сталина: управление массовым сознанием

Понятно, что так создается нужная структура мира. Однако даже детали оказываются важны. Например, пропаганда меняла имена героев — Андрей Стаханов стал Алексеем, Никифор Изотов — Николаем: «В те времена на газетных страницах полные формы имен почти не употреблялись. Героев публикаций именовали или просто „товарищами” или ставили перед фамилией первую букву инициалов. Таким образом, „А. Стаханов” из Андрея, как якобы его назвали родители, превратился в „Алексея”. С этим именем он в историю и вошел. По сходной причине знаменитый ударник Никифор Изотов, благодаря центральному печатному органу ЦК КПСС, стал Никитой. Константин Петров [бывший парторг ЦК ВКП(б) шахты «Центральная — Ирмино», инициатор и организатор рекорда А. Г. Стаханова — авт.] уверял меня, что попытки обоих найти справедливость с помощью Орджоникидзе встретили отпор с лаконичным комментарием наркома: „Правда” не ошибается”» [2].

Все оказывается важным в виртуальном мире. Герман Титов, кстати, не стал первым космонавтом из-за своего «нерусского» имени. Юрий Гагарин прозвучал лучше.

В виртуальной сфере визуальность стала побеждать вербальность. Сегодняшний мир возвращается, хотя и условно, во времена Древнего Рима, когда был первый приход и победа визуальности.

Маклюен прозорливо заметил, что каждая новая технология вызывает новую войну [3]. Сегодня мы видим, что визуальность сделала возможными глубинные фейки и информационную войну без слов. Те же «зеленые человечки» в Крыму позировали, излучая спокойствие, хоть и с автоматами в руках. И это воздействовало сильнее любых слов.

Харари также говорит, что ложью легче объединить людей, чем правдой [4]. По этой причине также новые визуальные возможности по созданию лжи ожидает успех. М. Хогг выводит популизм из неопределенности, ставший играть гораздо большую роль в нашем мире [5].

Наш мир стал больше и разнообразнее наших возможностей по его пониманию и упорядочиванию. Раньше человеку помогали в этом религия или идеология, поскольку несли достаточно жесткую модель мира, отклонения от которой подлежали наказанию.

В теленовостях часто неопределенность снимается за счет визуальной картинки события, о которой идет речь. Человек получает двойной удар — вербальный и визуальный — против которых нет возможности возразить.

Визуальность может быть вообще виртуальной, как в политической рекламе на выборах или в сериале «Слуга народа», но она действует сильнее, чем слова.

Мы находимся в визуальном контексте, а решения должны принимать, которые ближе к вербальным в аспекте рациональности, чем к визуальным, которые более эмоциональны.

Огромные визуально храмы заглушали рациональность в средние века, поражая эмоционально. Идеологический призыв яркого плаката «Слава КПСС» заглушал рациональность в советское время.

Ю. Фельштинский рассказывает, как КГБ захватывал власть в постсоветское время на примере двух фотографий: «Вы помните две известные фотографии, вся страна на них смотрела: одна — Ельцин выступает на броневике в первый день августовского переворота, за ним стоит [генерал КГБ Александр] Коржаков. Тот самый Коржаков, который был в личной охране [генсека ЦК КПСС Юрия] Андропова. И в этот же самый день в Санкт-Петербурге, в Ленинграде тогда, выступает [Анатолий] Собчак со своей известной речью с балкона и за его спиной тоже стоит человек, и этот человек Путин. Революция только начинается. Первый день, еще никто даже не понимает, кто победит — путчисты, демократы… что будет… а как на шахматной доске за всеми главными демократами России уже расставлены кагэбэшники. Вы сейчас упоминали Юмашева. Тогда никак не могли понять, как же этот Юмашев оказался там, где он оказался. А я скажу, как он там оказался. К Ельцину в первый день революции было приставлено два человека: Коржаков по линии охраны и Юмашев как биограф. Извините, мы в прямом эфире, я не знаю, можно ли так говорить, но Юмашев очевидным образом является сотрудником КГБ. Я не знаю, в каком он чине, я не знаю, агент он или офицер, но то, что он был приставлен к Ельцину, то, что он до этого „работал”… Он же не просто журналистом работал, он же работал в отделе писем. В отделе писем, извиняюсь, в советские годы работали кадровые сотрудники КГБ. А до этого он работал дворником, никогда не догадаетесь у кого — у Чуковского. Потому что к Чуковским — Лидия Чуковская была диссиденткой — постоянно ходили. Задачей Юмашева, который чистил снежок у Чуковского, было подмечать, сообщать, кто именно приходил к Лидии Чуковской и для чего. Так что, на самом деле, случайного ничего во всем происходившем не было. Если вы помните речь Путина в декабре перед активом ФСБ, когда он отчитывался на праздничном заседании, куда пришли высшие руководители, Путин буквально сказал: „Посланные вами в командировку под прикрытием правительства чиновники на первом этапе со своей задачей справляются”» [6].

Как видим, любой рассказ легко опровергается, но визуальные материалы обладают большим весом, даже говоря о том же.

Кстати, Фельштинский цитирует ответ, который ему дал подполковник В. Попов, работавший в Пятом управлении КГБ: «Валентин Юмашев в молодые годы потрудился на странной должности дворника на даче Корнея Чуковского, которая находилась в поле зрения 9-го отдела (пресечение деятельности советских диссидентов) КГБ СССР, так как дочь его Лидия являлась активным участником диссидентского движения. Практически все те, кто занимал должности секретарей писателей-нонконформистов, различные работники, занимавшиеся их бытом, вербовались сотрудниками указанного отдела с тем, чтобы выявлять их связи (круг их близкого общения), а также для контроля за тем, что писалось „в стол”. Уверен, Юмашев не избежал этой стези, и примером того является его достаточно удачно сложившаяся карьера в советский период. Знакомство его в конце 1980-х с Александром Коржаковым, активно помогавшим ему в продолжении успешной карьеры при Ельцине, является наглядным примером агентурной деятельности Юмашева. 9-й отдел 5-го управления плотно контролировал дачу Корнея Чуковского, и в связи с правозащитной деятельностью его дочери, и по причине нередких посиделок на даче людей свободомыслящих. И дворник Юмашев был более, чем кстати, для контроля за теми, кто был частым гостем в гостеприимном доме».

По всем фронтам идет победа визуальности над вербальностью. Если сегодняшний украинец читает меньше одной книги в год, то сериалов он смотрит, наверняка, гораздо больше. Н. Потураев говорит об этом в контексте выборов Зеленского, считая, что в стране было антиэлитарное восстание, лидерами которого были Вакарчук и Зеленский. Именно они имели сильные нарративы: «Нарратив — это не то, что ты рассказываешь о себе, а то, что о тебе рассказывают другие. Без этого нет политики. Политическая деятельность нарративна, то есть это история, которую на протяжении определенного промежутка времени рассказывают людям. От того, насколько эта история интересна, зависит успешность политики. Это, простите, сериальный мир. В среднем украинцы читают меньше одной книги в год, поэтому это и есть сериальный мир» [7].