Огаст Крей - Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников

Граф и епископ искали возможности удержать город и решали, кого и сколько воинов они должны оставить в гарнизоне. Тем временем граф призвал герцога Лотарингского и других, которые отсутствовали в Маарре, собраться в одном месте и обсудить подготовку похода. И они собрались в Русе, расположенной на полпути между Антиохией и Мааррой. Состоялся краткий совет, однако князья не пришли к согласию и всячески пытались найти причину, по которой они не могли отправиться в поход, и их поддержали многие. Тем не менее граф обещал дать герцогу 10 тысяч солидов, такую же сумму – [герцогу] Роберту Нормандскому, 6 тысяч – графу Фландрскому, 5 тысяч – Танкреду и соответствующие суммы другим князьям.

Во время этих событий, когда бедным людям, пребывавшим в Маарре, стало известно о том, что граф намерен оставить много рыцарей и пеших воинов в Маарре для несения гарнизонной службы, то они стали говорить друг другу: «О, эти споры из-за Антиохии и Маарры! В любом месте, который Бог отдаст нам, наступит ли согласие среди князей и Богу не должно будет вмешиваться? Определенно не должно быть споров из-за этого города. Грядите и разрушьте его стены, и мир воцарится среди князей, и это поможет графу, иначе он проиграет».

После этого [даже] больные и немощные поднялись со своего одра и, вооружившись дубинами, подошли к стенам. И те, кто не осмеливались разрушать стены днем, намеревались делать это ночью. И не было ни одного слабого или недужного, который не стремился бы снести стены, несмотря на то что епископ Альбары и приближенные графа не разрешали этого делать ни в коем случае.

Тем временем в войске разразился такой голод, что люди поедали разлагавшиеся тела сарацин, что были выброшены в болото близ города едва ли не больше двух недель назад. Эти события напугали многих, и не только наших людей. По этой причине очень многие повернули назад, не надеясь на успех похода без помощи франков. Но сарацины и турки говорили противное: «И кто может оказать сопротивление этим людям, столь упорным и жестоким, которых в течение года не смог заставить снять осаду Антиохии ни голод, ни меч, ни другие опасности и которые теперь питаются человеческой плотью?» Как утверждали язычники, такой жестокий образ действия вполне присущ нам. Ибо Бог внушил всем людям страх перед нами, но нам об этом неведомо. Граф, тем временем вернувшись после совета из Маарры, был страшно разгневан, когда узнал о намерении народа разрушить стену. Но когда ему объяснили, что ни епископ, ни князья не могли заставить людей, прибегая к угрозам или даже применяя силу, отказаться от разрушения стен, он понял, что это был знак свыше, и приказал разрушить основание стены. Голод же становился день ото дня сильнее. И когда уже приблизился намеченный день выступления в поход, мы повелели людям обильно раздавать милостыню во имя Божье и возносить молитвы о начале похода. Но когда граф увидел, что никто из знатных князей не пришел к нему, и обнаружил, что почти все его воины рассеялись, он приказал направиться во внутренние области Испании [73] Уже отмечалось, что названия крестоносцев иногда весьма странные: «Вавилон» – Фатимидский Египет, «Хорасан» – Иран. Здесь – «Испания» (Hispania). на поиски продовольствия и сказал, что он со своими рыцарями будет двигаться впереди. Но это не понравилось некоторым его ближайшим соратникам. Они сказали так: «В войске едва ли найдется триста конных воинов, да и остальных воинов не так много, и как это так, что лишь часть войска отправится в поход, а другие останутся здесь в разрушенном городе, не имеющем укреплений?» И они долго говорили об удивительном непостоянстве графа.

И все же граф в конце концов выступил в поход ради бедного люда, и захватил много крепостей, и взял много пленных, и захватил богатую добычу. Он возвращался с большой победой, ибо множество сарацин было убито и всего шесть или семь наших были пленены или убиты язычниками. Однако все павшие имели знак креста на правом плече. Когда граф и те, кто был с ним, увидели это, они вознесли хвалу Всемогущему Богу, который помнил о Своих бедняках, и даровал им блаженство. И все, кто оставался в Маарре, были довольны. И оказалось, что один из тех убитых, которых принесли в город, все еще дышал. Истинное чудо было явлено на примере этого человека, который, несмотря на то что его душа с трудом могла найти все это время место своего укрытия, прожил семь или восемь дней без пищи, стал живым свидетельством того, что Иисус, перед судом Которого он должен был непременно предстать, есть Бог, творец Креста. Все были довольны благоприятным исходом событий, и они оставили добычу в некоем укрепленном месте, называемом Кафардан, в четырех лигах пути от Маарры, а те, кто имел соратников в Маарре, вернулись вместе с графом.

«Деяния франков»

Раймунд, видя, что из-за него никто из сеньоров не захотел ступить на путь ко Святому Гробу, 13 января босым вышел из Маарры и, достигнув Кафардана, пробыл там три дня. Здесь к нему присоединился герцог Роберт Нормандский. Правитель Шайзара много раз поручал своим посланникам известить графа в Маарре и Кафардане о том, что желает жить с ним в мире и что уплатит графу дань со своих владений. А также не будет преследовать христиан-пилигримов и даст ручательство в том, что, насколько простираются пределы его власти, паломники не потерпят ни малейшего ущерба, но он с удовольствием снабдит их лошадьми и продовольствием.

Итак, наши выступили и, прибыв, стали лагерем рядом с Шайзаром у реки Оронт. Когда правитель Шайзара увидел, что франки расположились лагерем так близко к городу, он опечалился душой и приказал отказать им в продовольствии, если они не отступят от границ города. На следующий день он послал с ними двух турок, своих посланников, с тем чтобы они показали франкам брод и проводили туда, где они могли бы найти себе пропитание. Наконец они пришли в какую-то долину у какой-то крепости и там похитили более чем 5 тысяч голов скота, в достаточной мере хлеба и других благ, что весьма подкрепило силы Христова воинства. Крепость сдалась графу, выдав ему лошадей и золото высочайшей пробы. И [в крепости] они поклялись своим законом, что паломникам более ничего не сделают дурного. Мы пробыли там пять дней.

Выступив, мы вскоре достигли какой-то арабской крепости и стали лагерем возле нее. Владетель крепости вышел и заключил договор с графом. Выступив оттуда, мы пришли к некоему прекраснейшему городу, изобилующему всеми благами, и расположенному в какой-то долине, и имя которому Кефалия. Жители этого города, услышав, что пришли франки, оставили город с садами, полными плодов, жилища, полные еды, и бежали. На третий день, выступив из этого города, мы перешли через высокую и огромную гору и вступили в долину Сем, в высочайшей степени изобилующую всяческими благами. Мы были там около 15 дней.