Кирилл Галанкин - Судмедэкспертиза [Увлекательная история самой скандальной науки] [litres]

Для человека непосвященного слова «внес более двухсот исправлений» звучат не очень-то впечатляюще. Ну внес – и молодец, возьми с полки пирожок. Но на самом деле речь шла не о внесении исправлений и уточнений, а о создании новой, правильной, реалистичной анатомии. Нужно ли объяснять, что без правильного представления о строении человеческого тела развитие медицины невозможно ни в общем, ни в частностях? Судебным медикам это знание тоже остро необходимо, ведь они занимаются исследованием различных повреждений на телах и проводят вскрытия тел для уточнения причин смерти.

Везалий не только «переписал» анатомию. Он показал и доказал, что древние авторы не были непогрешимыми, что они во многом ошибались. Он привил современникам критичное отношение к научному наследию, которое стало движущей силой прогресса. Вывод напрашивался сам собой – если авторитеты ошибались в том, как устроен человек, значит, они могли ошибаться и во многом другом. Поэтому, говоря о заслугах Везалия, не следует ограничиваться одной лишь анатомией. Деятельность этого великого ученого способствовала развитию всей медицинской науки в целом. Вклад Везалия в науку из разряда тех, которые невозможно переоценить.

Вообще-то медицина стоит на двух столпах – на анатомии, которая изучает устройство организма, и на физиологии, объясняющей, как что работает. Исправлять анатомические ошибки довольно просто – вскрыл, изучил, описал. С физиологией все гораздо сложнее. Если строение печени можно изучить за несколько часов, то ее работа не изучена полностью и по сей день. Да, не изучена, точно так же, как не изучены полностью функции всех прочих органов – ученые то и дело открывают что-то новое или же опровергают прежние взгляды.

Отказаться от теории четырех телесных соков было гораздо сложнее, чем «переписать» анатомию.

Представьте, что вам скажут, что вы живете не снаружи земного шара, а внутри его, и что Солнце – это не небесное светило, а раскаленное ядро Земли. Звезды и Луна – всего лишь оптические иллюзии, смена дня и ночи вызвана движением гигантских облаков, находящихся между ядром планеты и ее оболочкой, на внутренней стороне которой мы живем. Полеты в космос – выдумка ученых, космонавты на самом деле являются актерами, а силой земного тяготения совершенно неправильно называют центробежную силу, возникающую вследствие вращения нашей планеты вокруг своей оси. Вот вам новое знание и живите теперь с ним!

Сможете ли вы сразу принять это знание? Поверите ли в него? Станете ли им руководствоваться? Или же впадете в смятение и не будете понимать, что вам со всем этим делать?

А теперь представьте, что вы – уважаемый опытный врач. Вас учили, что все в организме определяется балансом четырех телесных соков, вас учили, как этот баланс нужно приводить в норму, вы этим всю жизнь занимаетесь и кое-кому даже жизнь спасли (ну на самом деле кто-то из ваших пациентов выздоровел, несмотря на то, что вы этому всячески мешали, но вы-то об этом не знаете и даже не догадываетесь). И вдруг кто-то из коллег скажет вам, что теория четырех телесных соков – полная чушь. На самом деле все в организме определяется балансом химических веществ. Вы и понятия не имеете, что это за вещества, а вас призывают ради них отказаться от теории телесных соков… Такое впечатление, будто у вас отобрали привычную любимую игрушку, а взамен ничего не дали…

Весь этот ужас сейчас нагнетался только для того, чтобы дать читателям возможность представить, что чувствовали почтенные врачи XVI века, слушая бредятину, которую нес Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, взявший себе нескромный псевдоним Парацельс. Нескромный, потому что «Пара-Цельс» переводится с латыни как «приблизившийся к Цельсу», а Цельс – это гений медицины и равнять себя с ним просто возмутительно.

Парацельса принято сравнивать с мальчиком из сказки Ханса Кристиана Андерсена о голом короле. Поясним для тех, кто эту сказку не читал, что в ней рассказывается о том, как два мошенника шьют королю платье из ткани, которую могут увидеть только умные люди, для глупцов ткань невидима. На самом же деле никакого платья нет, мошенники обманывают короля, прекрасно понимая, что никто, а в том числе и он сам, не рискнет признаться в том, что не видит это чудесное платье. И только один маленький мальчик, увидев короля в платье, которого нет, говорит: «А король-то голый!»

«То, что вы считаете истиной, на самом деле – чушь!», – сказал коллегам Парацельс.

Этот возмутитель спокойствия и разрушитель основ родился в 1493 году в швейцарском кантоне Швиц в семье медиков. Отец Парацельса был врачом, а мать – патронажной сестрой. В отличие от Шолиака и Везалия Парацельс занимался не только медициной, но и алхимией, а также и философией, поскольку заниматься алхимией в отрыве от философии невозможно. Медицину он изучал в Базельском и Феррарском университетах. В тридцатичетырехлетнем возрасте Парацельс стал профессором Базельского университета и по совместительству городским врачом, то есть чиновником магистрата, ответственным за медицинскую сферу.

Лекции профессора Парацельса, которые, вопреки обыкновению, читались на немецком языке [28] В средневековых университетах преподавание традиционно велось на латыни. , пользовались большим успехом у студентов, а вот коллег-преподавателей приводили в негодование. Ситуация была зеркальным отражением того, что случилось с Везалием. Парацельс точно так же покушался на основы медицинской науки, не следовал канону, а учил тому, во что верил сам.

Парацельс считал, что живые организмы состоят из химических элементов. В здоровом организме эти элементы находятся в равновесии, а при болезни равновесие нарушается. Обратите внимание – Парацельс говорил о химических элементах, а не о каких-то мифических телесных соках. Именно что «мифических», потому что кровь или желчь это никакие не соки, а просто биологические жидкости организма и никакого равновесия между кровью и желчью существовать не может, в организме иные балансы. Сказав «а», Парацельс сказал и «б» – он стал использовать для лечения химические вещества, а не различные многокомпонентные снадобья, столь любимые средневековыми врачами. Вещества, пригодные для лечения, Парацельс отбирал опытным путем, то есть, по сути дела, он внедрил в медицинскую практику метод клинических испытаний. Это было великое свершение. Лекарства стали вводиться в практику по принципу «испытание доказало, что это приносит пользу», а не на основании какой-то надуманной схоластической ерундистики вроде: «желчь медведя обладает согревающим свойством и потому она хороша при холодных болезнях, а добавление к ней вытяжки из плодов шиповника способствует выходу излишней флегмы». Можно с полным на то правом считать Парацельса отцом современной фармацевтики, ведь именно он заложил основу этой важнейшей из медицинских наук.