Кирилл Галанкин - Судмедэкспертиза [Увлекательная история самой скандальной науки] [litres]

В 1545 году Амбруаз Паре опубликовал свой первый трактат «Способ лечить огнестрельные раны, а также раны, нанесенные стрелами, копьями и др.». Как нетрудно догадаться по названию, этот трактат был посвящен вопросам военной хирургии. В основу его легли наблюдения, сделанные во время первой военной кампании молодого хирурга.

Трактат содержал один очень важный вывод, который кардинально изменял принятую в то время методику лечения ран. Повсюду в средневековой Европе, а также и на Ближнем Востоке, было принято заливать свежие огнестрельные раны кипящим маслом. Считалось, что масло ускоряет заживление ран, «очищая» рану от грязи, в том числе и от ядовитых продуктов сгорания пороха, попадавших в раны вместе с пулями. Все хирурги верили, что так оно и есть. Да, многие продукты сгорания пороха являются токсичными, но в тех количествах, которые попадают в рану вместе с пулей, они опасности не представляют. Не было никакого реального смысла лить в раны кипящее масло. Что полезного в том, чтобы добавить сильный ожог к огнестрельному ранению?

Однажды у Паре закончилось масло и пришлось вместо него использовать холодную смесь из яичного желтка, розового масла и скипидара. «Той ночью я не мог спать спокойно, поскольку боялся, что раненые, которым я не прижег раны маслом, умрут от заражения ран, – пишет Паре. – Рано утром я пошел к своим пациентам и к своему удивлению обнаружил, что те, кому я обработал раны новым средством, хорошо отдохнули за ночь, они практически не чувствовали боли, раны их не воспалились и не опухли. Тех же, кому я обработал раны горячим маслом, мучили лихорадка и сильная боль, а вокруг ран ткани опухли. И тогда я решил, что никогда больше не стану прижигать жестоко раны у жертв огнестрельного оружия».

Вместо кипящего масла Паре советовал расширять огнестрельные раны, что способствовало удалению продуктов воспаления, и чаще менять повязки. Это была абсолютно правильная рекомендация, так делают и в наши дни. Завершался «Способ лечить огнестрельные раны» такими словами: «Я привел все эти истории не для того, чтобы прославиться, а для того, чтобы дать наставление молодым практикующим хирургам и обратить их к Богу, зная, что все хорошее исходит не от нас, а от Него…». О скромности Паре свидетельствует и любимое его выражение, ставшее крылатым, – «хирург лишь перевязывает раненого, а лечит его Бог». Паре был автором и другого крылатого выражения: «лечение не должно быть причиной новых страданий».

Вы уже знакомы с биографиями Везалия и Парацельса и потому можете представить, что могло ожидать дерзкого молодого хирурга, осмелившегося посягнуть на такую «святыню», как традиционный метод заливки ран кипящим маслом. К счастью, все обошлось, то ли средневековые хирурги были умнее терапевтов, то ли в их среде не было догматического научного фанатизма, но возмущались лишь единицы, большинство коллег не осуждали Паре, а напротив последовали его совету. Последовали – и убедились в том, что от кипящего масла на самом деле нет никакой пользы.

За первым трактатом последовали другие. Круг профессиональной деятельности Паре был весьма широк – он занимался хирургией, акушерством и гинекологией, изучал чуму, натуральную оспу, корь и проказу, а также заложил основы «науки о заключениях», то есть судебной медицины.

Научные труды принесли Паре славу, заслуженную славу. О том, насколько велика была эта слава или насколько высока была репутация цирюльника-хирурга Амбруаза Паре можно судить по трем фактам.

Факт первый – в 1552 году Паре стал придворным хирургом короля Генриха Второго. Факт сам по себе знаменательный и показательный, но имелась у него подоплека, на порядок эту знаменательность увеличивавшая. Дело в том, что Паре был гугенотом, то есть французским протестантом, а Генрих Второй протестантов искренне ненавидел и всячески с ними боролся. Но тем не менее король-католик сделал гугенота Паре своим личным хирургом. Разве это не показательно?

Легенда гласит, что во время Варфоломеевской ночи, массового истребления гугенотов католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун Дня святого Варфоломея, гугенота Паре взял под защиту другой король – Карл Девятый, приказавший спрятать его в одном из дворцовых покоев. Именно Карл в 1563 году пожаловал Паре титул «Первый хирург короля».

Факт второй – в 1554 году цирюльник-хирург был принят в Парижскую врачебную гильдию. Цирюльник, не имевший «настоящего» медицинского образования, получил статус врача! По тем временам это событие было просто невероятным.

Факт третий – самые важные труды Паре, такие, например, как трактат «Пять книг о хирургии», вышедший в 1572 году, были переведены на благородную латынь. Перевод на латынь был признанием высокого научного значения трудов Паре, которые были достойны внимания ученых врачей всей Европы. Француз еще мог «снизойти» до того, чтобы прочесть интересный научный трактат на родном языке, но вот немцу или англичанину написанный на французском трактат был недоступен.

С «Пятью книгами о хирургии» связана одна интересная история, которую можно считать историческим анекдотом. Незадолго до публикации «Пяти книг о хирургии», декан медицинского факультета Парижского университета Этьен Гурмелен опубликовал трактат «Краткий обзор хирургии». Ради большей популярности Гурмелен организовал перевод своего труда с латыни на французский язык, но ни перевод, ни латинский оригинал «Краткого обзора» успехом у современников не пользовались. Трактат ученого врача Гурмелена, первого среди французских ученых врачей, затмили «Пять книг о хирургии», написанные «пронырливым цирюльником, ухитрившимся пролезть во врачебную гильдию».

Разумеется, «проныре-цирюльнику» нужно было дать отпор по всем академическим правилам. Гурмелен решил подвергнуть критике одно из предложенных Паре новшеств, а именно наложение лигатуры (перевязки кровеносных сосудов) при ампутациях. При любой ампутации неизбежно перерезаются крупные кровеносные сосуды, что приводит к опасному для жизни пациента кровотечению. Традиционно было принято останавливать кровотечение при помощи кипящего масла или кипящей смолы. Кровотечение останавливалось, но заживление обожженной культи шло очень долго, с частым развитием воспалительных осложнений. И хорошо, если дело заканчивалось одним только длительным заживлением. Нередко пациенты умирали во время прижигания от болевого шока. Паре изобрел простой и гораздо менее травматичный способ преду-преждения массивного кровотечения при ампутациях. Выше места ампутации он производил разрез и обнажал крупные сосуды, которые перевязывал шелковой нитью. После такой перевязки во время операции могли кровоточить только мелкие сосуды, а справиться с таким кровотечением было несложно. Мелкие сосуды перевязывались в месте рассечения или же прижимались давящей повязкой. Разумеется, при таком подходе заживление культи шло гораздо быстрее, потому что не было дополнительной ожоговой травматизации.