Владимир Сназин - Доктор Постников

– Это как про меня, тятенька, ведь сначала я выучился на толмача, а теперь хочу учиться на лекаря?

– Ты, сыне, языки постиг, это совсем другое дело. Языки всем докторам нужны, как дополнение.… Хотя, – Василий Тимофеевич задумался, – лекарь-стрелец, вишь, тоже неплохо. Попал в плен, лекарское дело знаешь – уже хорошо, лекарей не убивают. А стрелец, что? Кому нужен враг-рубака? Только лишний рот, разве что на галеры…

– А где учат на доктора, тятенька?

– На доктора? – переспросил Василий Тимофеевич, удивленно вскидывая глаза на сына. – Ну ты, Петька, и замахнулся! На доктора учат только в Европе, в университетах. Но так далеко мы пока не будем заглядывать. Дай бог, сынок, осилить то, что у нас есть. – Он встал, показывая, что разговор закончен.

Петр хотел уже уходить, но отец остановил его:

– Кстати, о лечении твоих щенков. Несколько дней назад в библиотеку Посольского приказа иноземные посланники привезли книгу, называется «Complete Herbal», по-нашему будет «Полный травник». Книгу написал Николас Кульпепер, кажется, английский доктор. Неплохо было бы тебе ее почитать. Там много занятных лекарственных растений… Я этот травник успел только в руках подержать, Ковырякин сразу унес его на полку. Боюсь, не даст он тебе книгу.

– А почему?

– Она сейчас под запретом, потому что не просмотрена и не одобрена патриархом. Пока не будет патриаршего одобрения, Ковырякину строжайше запрещено кому-либо выдавать книгу. А ты сам знаешь, сколько в приказе работы.… На два года вперед, день и ночь переводчикам да переписчикам вроде тебя работать безвылазно из приказа.… Когда еще до ее перевода очередь дойдет. – Дьяк Постников задумался, а Петр застыл в ожидании. – Но попробовать можно, – снова заговорил он. – Библиотека приказа в холодное время должна всегда отапливаться для того, чтобы книги не отсырели и чернила с них не сползли. Поэтому Ковырякин каждый день ходит за дровами. Ты знаешь, он калека и передвигается с костылем, за один раз принести может не боле одного-двух поленьев. А на много ли их хватит? Он почти целый день, исключая обеденный отдых, ходит за дровами. Поэтому пообещай натаскать ему дров на день, может, на два, а то и на три вперед – и глядишь, согласится дать тебе книгу, хотя бы на одну ночь – так, чтобы хоть полистать ее.

– Спасибо, тятенька, за твой добрый совет, – и Петр вновь поклонился в пояс отцу.

– Только не вздумай отца выдать! – сурово предупредил Василий Тимофеевич.

– Помилуй, батюшка.

– Ладно, ладно. Ну так что, ты согласен учиться на лекаря? – заканчивая разговор, спросил Василий Тимофеевич.

– Согласен, тятенька.

– Хорошо! Тогда завтра подаю думному дьяку челобитную.

Идея определить Петра изучать лекарские науки крутилась в голове дьяка Постникова уже давно. О его будущем он задумался, когда около трех месяцев назад вернулся из очередного посольства. Нередко выезжая за рубеж, он в силу своей профессии часто наблюдал тамошнюю жизнь. Его никогда не интересовала медицина, но однажды, будучи посланником русского царя к императору Священной Римской империи Леопольду I в Вене, Василию Тимофеевичу пришлось испытать на себе качество европейской медицины. Прибыв в Вену на два дня раньше назначенного срока, дьяк Постников решил осмотреть окрестности древней империи Габсбургов и побродить по городу, а заодно посетить уютные венские трактиры. Надо сказать, что Василий Постников не то чтобы увлекался, но при подходящем случае не упускал возможности прополоскать горло горячительными напитками. От природы он был человеком открытым, но жестким. С охотой вступал в любой спор и с бычьим упрямством отстаивал свою точку зрения. Пресекал любую попытку соперника запутать себя или ввести в заблуждение. А если кому-то и удавалось уличить его в какой-либо неточности или, не дай бог, неправде, обрушивался на противника с такой яростью и напором, что тот, боясь быть покалеченным, быстро покидал место спора. Итак, зашел он по приезде в один австрийский трактир, выпил пива, потом немного водки, настоянной на полыни и называемой у них абсентом, и, придя в благодушное настроение, разговорился с двумя заезжими купцами. Разговор зашел о выгодах торговли в России. Василий Тимофеевич, как официальный представитель своего государя и радея за государеву казну, призывал купцов не тратить понапрасну время в постной Вене, а смелее осваивать рынок Московского царства и привозить в Москву больше европейских товаров. Говорил, что условия торговли для иноземных купцов в Москве царь создал самые наилучшие, а особенно для купцов из дружественных государств, при этом Постников не называл конкретно, какие государства он имел в виду. Однако купцы были еще те пройдохи, не верили посланнику, хоть и царскому, и доказывали обратное, что без взяток на Москве торговать невозможно. А взяток тех давать надо было без счета.

Говорили, что знают это не с чужих слов, что сами не единожды бывали в далекой Московии с товаром, но каждый раз с большим трудом выезжали обратно обобранные до нитки и только благодаря Всевышнему и своей изворотливости – невредимы. И теперь наперед зареклись: больше в этот дикий край ни ногой. Мирный поначалу разговор после очередного возлияния перешел в спор, затем в скандал, а завершился дракой, в которой хорошо пьяному Постникову не то сами купцы, не то другой кто-то ножом сильно поранил голову. Австрийская медицина оказалась на высоте: доктор, к которому всего в крови привезли Василия Тимофеевича, очень ловко и быстро тонкой нитью, изготовленной из кишечника овцы, зашил ему рану на голове. Аудиенцию с императором дьяк Постников, конечно, сорвал, за что лишился добавки к окладу, но при этом, благодаря хорошему расположению к нему князя Василия Васильевича Голицына, избежал кнута. А вот за помощь европейского доктора ему пришлось выложить приличную сумму. Знамо, денег было жалко, но уровень европейской медицины он оценил.

После общения с иноземными докторами ему и пришла мысль в голову: «А не послать ли Петьку обучаться лекарским наукам? «Что он будет киснуть в приказе…тем более что у него к учению есть тяга. Когда он еще младшего подьячего в приказе получит.… А медицина – дело хлебное, да и народец будет доволен, вон хворых-то сколько, все паперти завалены. Хорошо выучится наукам, так калеки сами его прокормят». Так примерно рассуждал про себя Постников, возвращаясь из посольства домой.

Не откладывая дело в долгий ящик, и используя дружественные отношения со своим коллегой думным дьяком Емельяном Украинцевым и хорошее расположение ратного воеводы Василия Васильевича Голицына, дьяк Постников бил им челом, чтобы они добились царской милости для определения его сына Петра в обучение в школе Аптекарского приказа. Он мотивировал это тем, что Петька имеет большую тягу к изучению лекарского дела и хотел бы приносить пользу царю и сберегать здоровье государевых людей на ратном поле.