Владимир Сназин - Доктор Постников

Идея написать роман о первом русском докторе, возникла у меня совершенно случайно. Один из моих пациентов, которого много лет мучили боли в пояснице, однажды спросил меня:

– Доктор, а нет ли в вашем арсенале рецепта какого-нибудь старинного лекарства, которое бы сразу избавило меня от болей в спине? Ведь наверняка лет триста назад, когда не было ни таблеток, ни физиотерапии, эту зловредную болезнь чем-то все-таки лечили? Были, наверное, какие-то кудесники – самоучки, которые избавляли народ от такой напасти. Может древние доктора натирали больному поясницу, какими-то особыми бальзамами или настоями, а потом загоняли его в баню?

Я сказал, что не знаю ни одного старинного рецепта, но пообещал посмотреть в своих медицинских справочниках и поискать в интернете.

В тот же вечер, я пересмотрел все свои медицинские книги, благо их было не так много и, ничего не найдя, ближе к ночи, сел за компьютер. Задал в поисковике запрос: «Как и чем в Средневековье лечили радикулит», в надежде на то, что интернет сразу мне выдаст все рецепты прошлого о лечении этой болезни у наших пращуров. Однако экран пестрил современными рекомендациями: втирать в больное место вольтарен, индометацин, есть горстями таблетки и смазывать кожу разбавленным димексидом. На следующих страницах появилась информация о средневековых методах лечения одержимых нечистой силой и способах изгнания из их тела бесов, применяя шарлатанские снадобья и вешая на одержимого различные амулеты. А еще, о том, как банщики-цирюльники без анестезии вправляли вывернутые пыткой суставы, и что от всех болезней самое лучшее средство – это кровопускание. Отдельно шла информация о лечении катаракты, где предлагалось ланцетом сделать разрез в роговице и пальцем выдавить мутный хрусталик в заднюю камеру.…

При дальнейшем поиске я нашел единственную статью, в которой рассказывалось, как в древнем Египте лечили прострел – так назывался в старину радикулит. Просто натирали больное место чесноком и ждали выздоровления. Честно признаться, я был огорошен: две с половиной тысячи лет назад больное место натирали чесноком, а сегодня, в двадцать первом веке, в веке совершенной цивилизации больное место так же натирают, но только раствором по имени «Димексид» – жидкостью с запахом чеснока! И куда мы продвинулись?

Нажав кнопку дальше, я наткнулся на статью в Википедии, посвященную Евгению Францевичу Шмурло (1853–1934), одному из крупнейших историков России начала двадцатого века. Среди его книг по истории России, оказалась книга, а скорее всего брошюра о каком-то русском докторе. Книга называлась «П. В. Постников. Несколько данных для его биографии», Юрьев 1894г. Я заинтересовался и нашел ее в интернете. Из его книги я узнал, что Петр Постников, жил во второй половине семнадцатого века и учился в Падуанском университете, став первым русским доктором, получившим европейский диплом.

Естественно, я не мог отказать себе в удовольствии узнать об этом докторе больше. Я забыл о радикулите своего пациента, и с головой погрузился в чтение.

Не буду читателя погружать во все тонкости этого произведения, скажу лишь одно: по информации Е. Шмурло, Петр Постников в 1692 году с подорожной за подписью царей Петра и Ивана в сопровождении Смоленского воеводы Ивана Головина был отправлен в город Падую для изучения в тамошнем университете медицины. В книге было много подробностей о его учебе в университете, но как пишет сам автор, сведения о Постникове недостаточны: «они обрывочны, не полны и порой не верны». Отсутствует информация, где и какое образование он получил на родине.

Просматривая в книге Е. Шмурло сноски, я вдруг обнаружил ссылки на другие источники, и в частности на работы ординарного профессора Варшавского университета Д. Цветаева и ординарного профессора Казанского университета Н. Загоскина. В их книгах: «Медики в Московской России и первый русский доктор» (Д. Цветаев, Варшава, 1896) и «Врачи и врачебное дело в старинной России» (Н. Загоскин. Казань, 1891) я нашел дополнительные сведения о Петре Постникове. Узнал, что он родился в Москве в 1666 году в семье дьяка Посольского приказа. Первое, начальное обучение он получил дома у приставленного к нему дядьки (холопа). Но никаких данных о его дальнейшем образовании не было. И только в 1687 году фамилия Постникова появляется в списках «Славяно-греко-латинской академии, которую в 1687 году в Заиконоспасском монастыре основали греки – братья Лихуды. Своих учеников они обучали только греческому языку, риторике и физике. Где и у кого изучал латинский язык Петр Постников, остается неизвестным, потому что до 1701 года церковь запрещала братьям Лихудам преподавать латынь в академии.

В одной из глав своей книги Д. Цветаев задается вопросом: как могло так случиться, что при отсутствии в тогдашней России системного образования Постников, проучившись в Падуанском университете всего два года, блестяще сдает экзамен и получает ученую степень доктора медицины и философии. И сам же дает ответ: «Постников – несомненно – еще до своего выезда за границу получил лучшее тогда в Москве научно-школьное образование, и подготовление потом из него доктора медицины и философии…».

Это может свидетельствовать только о том, что либо документация велась из рук вон плохо, либо многие архивные документы были уничтожены частыми московскими пожарами. Я пересмотрел большое количество исторической литературы, в частности: письменные свидетельства иностранцев (записки, дневники, донесения, заметки и др.), составленные на основании собственных наблюдений, побывавших в те далекие время в русских землях, но так и не нашел документального подтверждения получения Постниковым достаточного образования на родине для обучения в Европейском университете.

Поэтому, дорогой читатель, позволь мне в моей книге «Доктор Постников», по своему усмотрению восполнить пробелы в сведениях о его образовании до поступления в Падуанский университет.

Поскольку я сделал героем своего романа реальное историческое лицо, о котором до наших дней дошли весьма скудные сведения, но и тех, что дошли, достаточно, чтобы понять, насколько необыкновенно интересным был этот человек, то мне, естественно пришлось многое додумывать. При этом я старался художественный вымысел максимально приблизить к реалиям той эпохи, чтобы читатель получил по возможности достоверное представление о конкретном времени, и о людях, которые тогда жили, и – главное – о медицине того времени, и где и как будущие доктора ее изучали.