Шервин Нуланд - Врачи [Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству] [litres]

Диоскорид также писал об употреблении различных спиртосодержащих микстур для анестезии. Он рекомендовал, например, давать пациентам 60 мл крепкого вина перед операцией по удалению камней или прижиганию. В шестнадцатом и семнадцатом веках при выполнении получивших большее распространение ампутаций и других хирургических процедур для снижения чувствительности и осознанности больного часто полагались на опьянение. Среди других, реже применяемых средств были соки шелковицы и дикого салата, а также смолистые и ароматические компоненты хмеля, даже в неферментированном состоянии. Так в народном фольклоре хмель стал тесно ассоциироваться с сонливостью, и целители рекомендовали пациентам, страдающим бессонницей, спать на набитых этим растением подушках.

В Средние века самым популярным методом введения человека в состояние наркоза были так называемые снотворные губки Spongia somnifera. Историки обнаружили их описание в рукописях, датируемых девятым веком. В двенадцатом веке Николай Салернский описал ингредиенты, входящие в состав зелья: опиум, белена, сок шелковицы, семена салата, болиголов, мандрагора и плющ. Свежую морскую губку пропитывали этой смесью и оставляли «в жаркий день на солнце до полного испарения жидкости». Когда требовалось ее использовать, губку окунали в воду. В средневековых рукописях рекомендовалось подносить ее к ноздрям пациента, поэтому предполагалось, что речь шла о некой форме ингаляционного наркоза, но существуют также убедительные доказательства употребления во многих случаях зелья внутрь. Для вывода из такого наркоза использовали сок корня фенхеля или уксус.

В литературе того периода немало сюжетов со снотворными средствами. Например, в одной из историй, рассказанных в «Декамероне» Боккаччо, пораженную гангреной ногу оперируют, усыпив больного таким зельем. В «Трагической истории о Ромео и Джульетте», написанной в 1562 году Артуром Бруком, есть эпизод, где монах Лоуренс описывает Джульетте некую сильнодействующую жидкость:

Безусловно, эта поэма послужила источником для создания Шекспиром трагедии «Ромео и Джульетта». В первой сцене четвертого акта поэт настолько точно описывает результат воздействия «этого дистиллированного напитка», что невольно приходит в голову, что он либо лично был свидетелем его употребления, либо узнал об этом, как говорится, из первых рук. Описание использования опиатов можно найти в произведениях Марлоу, Мидлтона, Донна и других английских писателей того времени.

Величайшие достижения в фармакологии анестезии были сделаны в темные века Средневековья, в период тотального застоя научной мысли. Вдобавок ко всем хорошо известным причинам интеллектуальной стагнации того периода еще два конкретных фактора препятствовали совершенствованию методов наркоза: богословское учение о том, что боль служит Божьим целям и поэтому ее нельзя облегчать, – эту концепцию особенно важно было опровергнуть во время кампании Джеймса Симпсона по организации акушерской анестезии несколько веков спустя; а также обычная неопределенность в дозировке, силе воздействия и даже свойствах активных ингредиентов в растительных компонентах, что не позволяло стандартизировать результат. К наркотическим средствам относились – и совершенно справедливо, – как к весьма опасным препаратам. После того как эпоха Ренессанса миновала, снотворные губки и подобные им опасные средства стали использоваться все реже и реже; к началу семнадцатого века они по большому счету остались в прошлом, хотя спиртосодержащие микстуры были по-прежнему популярны. Одно из последних упоминаний о наркотических смесях в английской литературе можно найти в IV акте трагедии Томаса Мидлтона «Женщины, остерегайтесь женщин» (1657):

Для дальнейшего развития методологии общего наркоза требовалось внедрение новых средств и подходов, основанных на реальных научных данных. Однако незадолго до того, как эти шаги были предприняты, на сцену вышел лжемессия, который предложил лечить болезни и усмирять жестокость нравов некой космической энергией, которую он называл животным магнетизмом.

Звали авантюриста Антон Месмер. Его прием, известный под названием месмеризм, представлял собой форму гипноза, посредством которого медицина обращалась к иррациональной части человеческого сознания. Его методы, паранаучные в лучшем случае и безумные – в худшем, похоже, заворожили не только множество доверчивых пациентов, но также некоторых здравомыслящих исследователей, работавших в больнице при колледже Лондонского университета. Под руководством Джона Эллиотсона, профессора практической медицины, была предпринята попытка подвести принципиальную основу для экспериментов, в которых с помощью гипноза индуцировалось обезболивание во время хирургической операции. С разной степенью успеха методика применялась практикующими врачами, но, в конце концов, была окончательно отвергнута по причине ее неэффективности, когда Уильям Мортон открыл снотворные свойства эфира. Интересно, что некоторые авторы, писавшие о медицинском гипнозе, использовали слово «анестезия» для обозначения его воздействия.

(Из вышесказанного не следует делать вывод, что я пренебрежительно отношусь к возможностям гипноза в медицине. Хотя в истоках гипноза можно обнаружить немало забавного, к этому явлению следует относиться очень серьезно: из безумных идей могут родиться ценные теории и полезные методики. Именно так случилось с гипнозом.)

Научные изыскания, которые приведут к рождению общего наркоза, включали два параллельных, иногда пересекающихся направления исследований, а именно: область химии и физики газов, с одной стороны, и физиологию дыхания – с другой. Список ученых, внесших значительный вклад в изучение необходимых дисциплин, включает имена, хорошо известные благодаря достижениям их обладателей в других областях науки, как правило, не имеющих отношения к клинической медицине; среди них Джон Дальтон, Джозеф Пристли, Антуан Лавуазье, Джеймс Уатт, Хамфри Дэви и Майкл Фарадей.

Изучением химических и физических свойств газов занимался Джозеф Пристли (1733–1804), министр-нонконформист с острыми политическими взглядами, чьи заслуги особенно примечательны тем фактом, что он не получил даже элементарного научного образования, хотя говорить о каком-то серьезном обучении фундаментальным дисциплинам в Англии восемнадцатого века вообще вряд ли приходится. Хотя самостоятельное изучение предметов вызывало впоследствии некоторые трудности с созданием теоретических концепций, это не помешало ему описать окись азота в 1772 году, выделить кислород в 1774-м и преподнести миру несравненный дар – рецепт изготовления содовой воды.