Шервин Нуланд - Врачи [Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству] [litres]

Когда стала широко известна работа Пристли о газах и Лавуазье сделал свое единственное открытие, изучив природу кислорода и его роль в процессе дыхания, воодушевленные открывшимися перспективами врачи начали искать способы применения новых знаний для лечения различных заболеваний, особенно туберкулеза легких. Они не догадывались, что недостаточное развитие науки того времени не позволит им воплотить в жизнь свои надежды. Важную роль в создании этого движения сыграл Томас Беддоус: результатом его интереса к терапевтическим ингаляциям стало основание Бристольского медицинского Пневматического института в Англии в 1798 году. Великий Джеймс Уатт разработал большую часть приборов для этого учреждения. Для него, безусловно, значительным стимулом была личная трагедия – его сын был на пороге смерти от туберкулеза. Первым руководителем экспериментальной части исследований был назначен двадцатилетний Хамфри Дэви. Говорят, что новый работодатель Беддоус выкупил Дэви, служившего по контракту у хирурга-аптекаря в Пензансе, что стало его величайшей заслугой перед наукой. В течение года после вступления в должность в институте Дэви описал опьяняющий эффект от вдыхания окиси азота. Экспериментировать с этим газом он начал самостоятельно еще в 1795 году, когда ему было всего семнадцать лет.

Не ограничившись изучением воздействия окиси азота на себе и на животных, Дэви расширил свои исследования на самую необычную из известных когда-либо группу подопытных, состоящую из лидеров интеллектуальной элиты Бристоля, куда вошли Сэмюэл Тейлор Кольридж, Роберт Саути и Питер Роджет. Проведя ряд четких экспериментов, а также использовав данные наблюдений над собой, Дэви написал книгу, которая стала классикой в истории науки, – «Исследования химические и философские; прежде всего, окиси азота, или связанного воздуха и его вдыхания». Автору было двадцать два года, и публикация этой работы в 1800 году ознаменовала его первый серьезный вклад в науку и положила начало необыкновенно плодотворной карьере. У Дэви был талант излагать свои мысли ясно и образно, что делало его популярным лектором и утонченным поэтом-любителем; Кольридж говорил, что если бы «он не был лучшим химиком, то стал бы первым поэтом своего века». Возможно, это был лишь великодушный комплимент хорошего друга, но описание его исследований не только проливает свет на предмет его наблюдений, но и обнаруживает его выдающийся литературной дар. Так он рассказывает об обезболивании, которое испытал на себе, вдыхая окись азота:

Однажды, когда у меня болела голова от расстройства желудка, я мгновенно избавился от нее с помощью внушительной дозы газа; хотя она вернулась позже, значительно слабее. В другом случае не такая сильная головная боль полностью прошла после употребления двойной дозы газа.

Сразу после вдыхания газа уходит сильная физическая боль, и у меня было немало возможностей удостовериться в этом.

После удаления больного зуба, который называется зубом мудрости, у меня началось обширное воспаление десны, сопровождающееся сильной болью, которая в равной степени мешала и отдыху, и работе.

В тот день, когда боль была особенно невыносимой, я вдохнул три большие дозы окиси азота. Боль всегда утихала после первых четырех или пяти вдохов; я, как обычно, с удовольствием и нетерпением предвкушал облегчение, которое не наступало несколько минут. После того как я очнулся, вернулись прежние ощущения, и мне показалось, что боль стала после эксперимента еще сильнее.

Бывший помощник хирурга не мог не оценить возможность использования такого обезболивающего эффекта в хирургии. В разделе книги под названием «Выводы» Дэви позволил себе следующее предположение:

Поскольку окись азота среди разнообразных свойств обладает способностью облегчать физическую боль, ее, вероятно, можно успешно использовать во время хирургических операций, не связанных с большим кровотечением.

Мысль, выраженная в заключительной части цитаты, демонстрирует, что Дэви считал, хотя и не получил подтверждения этому факту в своих экспериментах, что окись азота усиливает скорость циркуляции крови. Справедливость его интуитивной догадки была доказана практически сразу после того, как использование наркоза получило широкое распространение; и в наши дни, в тех редких случаях, когда применяется окись азота, хирурги сетуют на увеличение кровотечения в области оперируемого участка. Похоже, что газ вызывает этот эффект за счет повышения давления в периферических венах. Я знаю много опытных анестезиологов, которые пациентам с тонкими сосудами дают вдохнуть порцию окиси азота перед введением иглы в вену, вследствие чего она наполняется кровью и становится более выпуклой.

Хотя Дэви, бесспорно, был первым, кто указал на возможность применения окиси азота для ингаляционной анестезии, ни он, ни современное научное сообщество не осознали значения этой идеи. Сам он вскоре перестал заниматься пневматическими исследованиями, оставил в 1801 году свою должность в медицинском Пневматическом институте и стал директором химической лаборатории в недавно созданном Королевском институте в Лондоне. С этого момента он вел разработки только в далеких от медицины областях химии и физики. Если бы он не направил свою энергию в другое русло, возможно, он сделал бы следующий решающий шаг и стал первооткрывателем ингаляционной анестезии. Обычный эволюционный процесс развития медицинской науки пошел бы, таким образом, своим чередом и эта глава была бы намного короче, но гораздо менее интересной.

Что касается Беддоуса и его искренней попытки совершить революцию в терапевтических методах лечения, увы, из этого ничего не вышло. Несмотря на выдающиеся способности Уатта и Дэви, бристольская лаборатория не предложила ни одного нового терапевтического метода. В 1952 году в своей бэмптонской лекции в Колумбийском университете Джеймс Б. Конант привел историю короткого существования медицинского Пневматического института в качестве иллюстрации того, как личный опыт и здравый смысл благонамеренных наивных исследователей может завести их в тупик, если они оказываются не в состоянии облачить свои невнятные идеи в термины, которыми оперирует современная наука. По словам Конанта, «хорошо, что никто не пострадал; хотя, очевидно, никто и не вылечился. Но доктор Беддоус не был шарлатаном. Его даже можно назвать, с некоторой долей снисходительности, химиотерапевтом, опередившим свое время на сто пятьдесят лет и взявшим на вооружение неподходящее химическое вещество».

Тем не менее результаты экспериментов Дэви с окисью азота имели большое, хотя и косвенное, влияние на историю анестезии. Ибо именно благодаря разработкам Пневматического института слово «газ» вошло в научный сленг. Саути описал свои ощущения от применения окиси азота как «совершенно новые и восхитительные». Обладающий ярким воображением Кольридж, еще не испорченный опиумом, рассказывал, что, вдохнув газ, почувствовал «невероятно приятное тепло во всем теле» и желание «смеяться над теми, кто находился рядом». Другим посетителям института Беддоус и Дэви предлагали испробовать воздействие пара, чтобы получить новые данные. Вскоре об окиси азота, или веселящем газе, как его впоследствии назвали, сложилось мнение как об абсолютно безвредном и весьма забавном развлечении, и вечеринки с веселящим газом стали обычным явлением среди студентов вузов и некоторых «свободомыслящих» кругов общества.