Шервин Нуланд - Врачи [Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству] [litres]

Однако концепция, в которой причиной нагноения считался кислород, не удовлетворяла Листера. Если бы в этом допущении не было ошибки, то здоровые ткани инфицировались бы спонтанно, так как нормальный кровоток постоянно поставляет в них кислород. Кроме того, в своей практике он редко встречался с заражением грудной клетки, в случаях, когда сломанное ребро прокалывало легкое, выпуская из него воздух непосредственно в рану. Нет, судя по всему, существовало какое-то другое объяснение, и, по мнению Листера, причиной воспаления должно быть какое-то постороннее вещество, попадающее в разрез.

Его предположение о том, что причиной нагноения является пока не известная чужеродная субстанция, основывалось на его исследованиях процессов коагуляции и воспаления. Для начала развития послеоперационного осложнения в каждом случае требовалось наличие какого-то раздражающего или повреждающего агента. Рассуждая таким образом, он пришел к тем же выводам – хотя узнал об этом лишь много лет спустя, – что и Земмельвейс: должно существовать нечто, что, попадая в рану, вызывает инфекцию. Земмельвейс предполагал, что этот опасный агент переносится руками врачей. Листер думал, что он проникает в рану из воздуха – среды его обитания. Оставалось только идентифицировать это невидимое нечто, а затем найти способ его уничтожить.

На этом этапе место действия перемещается к югу от французского города Лилль в лабораторию тридцатичетырехлетнего профессора химии и по совместительству декана факультета естественных наук Луи Пастера. Нам придется вернуться немного назад в 1856 год, когда местный производитель свекольного алкогольного напитка сообщил профессору о таинственном происшествии, уничтожившем его винодельческий и пивоваренный бизнес, а также предприятия его коллег в округе: без какой-либо видимой причины бо́льшая часть ферментирующихся запасов напитков неожиданно испортилась, превратившись в бесполезную кислую слизь. В те годы ферментацию все считали химическим процессом (именно поэтому обезумевший от горя предприниматель пришел со своей проблемой к химику). Пастер провел несколько экспериментов, и его микроскопические исследования показали, что сахар сбраживается в спирт благодаря не какому-то безжизненному веществу, а развивающимся в сладком растворе дрожжам. В испорченных образцах винодела он обнаружил не только дрожжи, но и большое количество микробов, имеющих форму палочек. В результате этой серии наблюдений он определил, что причиной нормального брожения является действие дрожжей, а причиной скисания – действие бактерий. Так он нашел то, что позднее стал называть «миром бесконечно малого».

Конечно, Пастер не был первым исследователем открывшейся ему вселенной. С давних времен появлялись работы случайных авторов, предполагавших, что когда-нибудь будет найден возбудитель инфекции, который объяснит возникновение болезней. Некий Джироламо Фракасторо уже в 1546 году предсказывал открытие семинарий, как он их называл, невидимых микробов, которые, по его мнению, были распространителями некоторых болезней. Позже, более столетия спустя, в серии писем, которые Антони ван Левенгук с 1676 года посылал Лондонскому королевскому обществу, ученый описал микроскопических «животных», которых он обнаружил в воде, пропитанных водой органических материалах и, наконец, в соскобах с задней поверхности его зубов, а также идентифицировал бактерии, которые сегодня известны нам как стрептококки, бациллы и спириллы. Однако за все прошедшие с тех пор годы никто не взял на себя труд поискать эти бактерии в выделениях больного организма; никто не связал животных Левенгука с семинариями Фракасторо.

Позже в течение нескольких лет Луи Пастер не только установил взаимосвязь между находками двух ученых, но и экспериментально доказал, что эти микробы не возникают сами по себе в результате спонтанного самозаражения, как многие считали, а воспроизводятся из микроорганизмов, которые вторглись в изучаемый материал. Кроме этого, он продемонстрировал, что жидкость, обеззараженная кипячением, не портилась до тех пор, пока новые микробы не могли попасть в емкость, в которой она хранилась.

На своей инаугурационной ассамблее 7 декабря 1854 года Пастер выступил с обращением к Лилльскому факультету естественных наук. Слова, произнесенные им в тот день, стали с тех пор широко известным среди ученых афоризмом: Dans les champs de l’obseruation, le hasard nefavorise que les esprits Prepares, что означает: «В области наблюдений счастливый случай благоприятствует только подготовленному уму». Лучшей иллюстрацией этого утверждения, абсолютно справедливого в отношении самого автора, является идея Джозефа Листера, объясняющая инфицирование ран попаданием в них бактерий, открытых Пастером.

В 1857 и 1859 годах во французском научном журнале Compte Rendu de I’Academie des Sciences Пастер опубликовал результаты своих экспериментов по ферментации, а позже и данные своих последующих исследований. В 1865 году они попались на глаза профессору химии из Глазго Томасу Андерсону, который знал о работе Листера над решением проблемы хирургического сепсиса и обратил на статьи Пастера внимание своего коллеги. «Подготовленному уму» Листера сразу открылось, что французский химик продемонстрировал именно то, что он искал: причину разложения органического вещества, которая была идеальным объяснением возникновения раневых инфекций.

Листер снова и снова перечитывал работы Пастера, повторяя все эксперименты с помощью Агнес в своей домашней лаборатории. Он пришел к тем же выводам, что и француз: ферментация и скисание предварительно стерилизованных растворов сахара или белка всегда вызываются микроорганизмами, попадающими в них извне. Как и Пастер, он считал, что основным источником заражения являются невидимые, несущие на себе болезнетворные бактерии частицы пыли, проникающие в рану из воздуха. Поскольку невозможно изолировать послеоперационный разрез от воздуха, чтобы предотвратить заражение, необходимо найти способ уничтожить бактерии, постоянно попадающие на поверхность раны. Листер полагал, что «если бы рану можно было обработать каким-то веществом, которое, не нанося серьезного вреда тканям человеческого организма, уничтожало бы уже имеющиеся в нем микробы и не позволяло проникать новым живым бактериям, инфицирование можно было бы предотвратить, несмотря на свободный доступ кислорода из воздуха к швам». Позже он сформулировал проблему еще более простыми словами: «Когда я прочитал статьи Пастера, я сказал себе: “Так же, как мы уничтожаем вшей у больного педикулезом ребенка с помощью ядовитых средств, не повреждающих кожу головы, мы, видимо, можем использовать лекарство для ран, которое позволит нам избавиться от микробов, не травмируя мягких тканей пациента“».