Шервин Нуланд - Врачи [Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству] [litres]

В результате врожденной аномалии бо́льшая часть крови мальчика, возвращающаяся с перифирии тела, никогда не достигала легких, чтобы пополниться кислородом. Вместо этого она просачивалась через дефект межжелудочковой перегородки (это центральная разделительная стенка) и снова распространялась по тканям, полностью обходя легкие. Причина синюшности, или цианоза, прояснилась: значительная часть объема циркулирующей крови мальчика была замкнута на малый круг обращения, минуя легкие, и никогда не имела возможности пополнить запас кислорода. Причина, по которой симптомы ухудшались с возрастом, заключалась в том, что крошечный легочный отток недостаточно увеличивался по мере того, как ребенок рос, и дефицит кислорода нарастал. Поэтому пропорционально больший объем «синей» бедной кислородом крови попадал в ткани, и симптомы кислородного голодания проявлялись все сильнее.

В 1888 году марсельский профессор анатомической патологии Этьен-Луи Фалло констатировал, что состояние, описанное Сандифортом, складывается из четырех анатомических компонентов: сужение или стеноз легочного выводного тракта; дефект межжелудочковой перегородки; уплотненность стенки правого желудочка, развивающаяся вследствие чрезмерных усилий для прокачки крови через препятствие; и настолько значительное смещение аорты вправо, что кровь легко проникает в нее прямо из правого желудочка, а также через дефект перегородки. Описанное им врожденное заболевание сердца было названо в его честь тетрадой Фалло.

Врачи довольно увлеченно начали изучать тетраду Фалло и вскоре согласились, что Фалло был прав, указав, что у семидесяти пяти процентов цианозных детей, так называемых «синих» младенцев, при аутопсии обнаруживаются анатомические аномалии, а остальные имеют другие врожденные дефекты, часть из которых и становится причиной летального исхода. Использование различных методов физического осмотра, которые в конце девятнадцатого века стали гораздо более передовыми, постепенно упрощало определение диагноза еще при жизни пациента. На основании историй болезни, сердечных шумов, которые можно было услышать через стетоскоп, а также размера и характеристик биения сердца, определяемых с помощью пальпации и перкуссии, во второй половине столетия был описан ряд подобных случаев. Но чаще всего усилия даже самых опытных врачей, несмотря на набор обнаруживаемых симптомов, были бесполезны для решения диагностических головоломок. Имеющихся знаний было достаточно, чтобы осознать трагическую реальность, но не было никаких средств что-либо изменить.

Изучение тетрады привело к открытию других видов врожденных заболеваний сердца и пониманию проблем, связанных с ними. Прежде чем искать эффективные методы лечения, необходимо было найти способ отличать различные анатомические дефекты друг от друга и классифицировать ряд наиболее распространенных аномалий таким образом, чтобы упростить их диагностику в хаотичной картине физиологических нарушений, которые они составляли. Эту важную задачу выполнила канадская врач по имени Мод Эбботт.

Карьера Мод Эбботт началась в те самые дни, когда женщины только начинали осваивать медицинскую профессию. Она училась на факультете искусств, в третьей по счету группе, в которые принимали женщин, и после окончания Университета Макгилла в Монреале в 1890 году тщетно пыталась поступить в медицинский институт, куда принимали только мужчин. Она начала ожесточенную борьбу за свои права, всеми возможными средствами привлекая друзей, печатные издания и общественное мнение на свою сторону. Несмотря на жаркие дебаты между монреальскими врачами и руководством университета, она в конце концов получила от секретаря уведомление с заявлением о том, что Макгилл «не считает возможным обучение женщин медицине».

На пересечении улиц Онтарио и Манс, в небольшом здании в центре оживленного центра города Монреаля, располагался медицинский колледж Университета Бишопс. Это учебное заведение принимало женщин, и Мод Эбботт была приглашена на первый курс обучения. Конечно, Бишопс был не таким престижным, как Макгилл, но Эбботт с радостью приняла предложение. По окончании она получила главную премию за успехи в области анатомии и премию ректора за академические достижения. Следующим шагом было изучение немецкого языка и путешествие в Цюрих, где в 1894 году она поступила в медицинский университет и прошла там обучение в течение зимнего семестра. Затем она два года провела в Венском университете. В 1897 году она вернулась в Монреаль и открыла свою практику.

Но особых успехов на этом поприще Мод Эбботт не достигла. Как и многие другие врачи, чьи книги посещения заполняются слишком медленно, она вызвалась проводить научные исследования на добровольных началах. Хотя администрация Макгилла не желала видеть ее своей студенткой, молодую способную женщину с удовольствием взяли на неоплачиваемую должность помощника куратора в университетском музее патологии. Постоянно работая над повышением уровня своих знаний, она побывала в различных медицинских центрах, изучая их музейные технологии. В 1898 году в Балтиморе она встретила Уильяма Ослера, который сообщил ей, что в музее Макгилла содержатся еще неиспользуемые сокровища, которые могут быть полезны для классификации болезней и разработки более точных методов диагностики. Она вернулась домой, имея перед собой новую цель. В следующем году она обратилась к Ослеру за консультацией по поводу образца cor triloculare, трехкамерного сердца, и, вдохновленная его похвалой, начала изучать врожденные дефекты сердца. За годы работы она стала самым выдающимся в мире специалистом не только по анатомическим сердечным патологиям, но и по физиологическим нарушениям, которые они вызывают. Венцом работы Эбботт стала публикация в 1936 году «Атласа врожденных пороков сердца»: в этом руководстве она описала тысячу случаев аутопсии, выполненных лично ею. Это пособие стало настоящей библией для всех, кто хотел изучить патологическую анатомию и патофизиологию врожденных пороков сердца.

Путь Хелен Тауссиг к медицинскому образованию был намного проще, чем у Эбботт, но тем не менее так же извилист, поскольку она была женщиной и родилась слишком рано, в 1898 году. Она была дочерью профессора экономики Гарварда и обучалась в колледже Рэдклиффа в течение двух лет, после чего перевелась в Беркли, желая выйти из тени своего отца. Когда в 1921 году после окончания университета она сообщила ему, что собирается заняться медициной, он предложил ей направить свои усилия в общественное здравоохранение. «Это очень хорошее поле деятельности для женщин», – подчеркнул он. Однако декан Гарвардской школы общественного здравоохранения очень вежливо сказал ей, что она, конечно, может записаться на четырехлетний курс, но степень доктора в этом учебном заведении не получит ни одна женщина. Не менее вежливо она отказалась от такого предложения.