Wilhelm Winter - Война по убеждениям [СИ]

— Защищайте семью графа! Защищайте ценой своей жизни!

Продолжавшиеся погибать в страшных муках от многочисленных стрел в совершенно разных частях тела солдаты оглянулись. Кто-то ринулся на врага, надеясь добраться до засевших в листве лучников, но довольно быстро умирали. Однако можно было позавидовать стойкости и храбрости этих людей, когда получая множественные ранения, они заставляли себя встать и снова атаковать. Подлетевший солдат с торчавшей брюха стрелы, выплевывая кровь, замычал, указывая куда-то:

— Туда.

Ульрих пришпорил свою лошадь и продолжал нещадно лупить кобыл под дочерями. У лошадей летела пена, а сами они начинали задыхаться от адской скачки. На очередном повороте на них вылетело не меньше шести бронированных всадников врага. Ульрих оглянулся и заметил, что остался совершенно один, не считая последнего гвардейца. Тот при виде врагов вдруг оживился и зарычав ринулся, оставляя за собой широкой красный след. Он закричал:

— Вальгалла.

После чего резко выпрыгнул из седла и упал под ноги лошадям врага. На огромной скорости две вражеские лошади переломали себе ноги об бронированного солдата. Ульрих же резко повернул оставшиеся три лошади на очередном повороте и закрылся щитом от прилетевшей в него стрелы.

— Трусы! — заорал он врагам, но те не обратили на него никакого внимания. Вслед ему полетело еще несколько стрел. Парочка из них угодила в щит, но одна достигла своей цели и, пробив неплотную броню на правой ноге, пронзила насквозь. Ульрих заскрипел зубами и схватился за инородное тело. Преодолевая нечеловеческую боль, он в последний раз ударил по лошадям и крикнул:

— Скачите!

Резко развернул свою лошадь и влетел в строй противника. Противник был не готов к столь наглому и дерзкому маневру. Левой рукой, в которой он держал щит, Ульрих выбил из седла одного из стрелков. Тот упал на спину и скорее всего, сломал себе позвоночник. Правой рукой Ульрих сумел отрубить вражеской лошади заднюю ногу. Лошадь заржала и, не переставая издавать звуки, мотылять головой с размаху влетела в землю. Старый слуга на ходу развернул своего боевого коня и закрываясь щитом от стрел помчался за одним из врагов. Враги бросились в рассыпную. Их осталось двое, и они решили обойти с двух сторон. Ульрих почувствовал, как стрелы впиваются в его бок одна за одной. В конце концов, его лошадь упала, и он полетел вслед за ней. На ходу он успел вытащить ноги из стремян и высоко поднять. Перекатившись через голову, он быстро поднялся. Оставшиеся обломки стрел продолжала раздирать раны и вызывать адские боли. Он увидел толпу людей, что стояли на перекрестке и смотрели на него. Один из них вышел вперед и натянул лук. Стрела вонзилась в грудь Ульриха. Кровь полилась изо рта. Он зарычал и ринулся на стрелка, но слетевший шлем подвел его. Следующий выстрел прервал его жизнь. Тело медленно упало на колени. Черты лица продолжали постоянно меняться. По телу прошли судороги. Оно попыталось встать, но рухнуло на землю, а под ним тонкими струйками начала растекаться кровь…

Клемсен стоял над убитым старым слугой его семьи. Он стоял, сняв свой черный шлем и держал его в руках. Черноволосый аристократ посмотрел на багровый закат.

— Славный был воин. Достойно умер — сказал подошедший сзади Ивар.

Клемсен медленно кивнул, но продолжал молчать. Он похлопал себя по бедру и наклонился над телом. Даже не зная зачем, провел рукой, щупая пульс. Перевернул тело и закрыл широко раскрытые удивленные глаза. От трупа неприятно пахло.

— Хотя по запаху, он неплохо испугался перед смертью — сказал усмехнувшийся Ивар.

— Замолкни — холодно и жестко ответил ему Клемсен, до этого не проронивший ни слова на протяжении всей картины. Картины, что разыгралась на их глазах не так давно.

Он отошел от тела и махнул рукой. Отряд, состоявший из пяти человек, подошел к Ульриху и перенес его на заранее заготовленный костер. Его аккуратно уложили, дали меч и отошли. Все начали переглядываться, ожидая, что кто-нибудь что-нибудь да скажет. Клемсен не собирался говорить, его сейчас терзали плохие мысли. Речь получится невнятной, а о покойниках либо хорошо, либо никак.

— Я не знал этого человека — вдруг над полем прозвучал громогласный возглас Ивара — но я видел как он погиб. Видел, как он принял свою смерть. Это, несомненно, достойная смерть, которой восхитятся в загробном мире. Пусть ему хватит сил, преодолеть свой последний путь. Он ушел в лучший мир!

Ивар выхватил факел из рук стоявшего солдата и, подойдя к костру — поджег его. Огонь быстро и жадно пожирал покойника, а все собравшиеся молча, смотрели на это зрелище… Одновременно прекрасное и ужасающее…

Клемсен медленно ехал по сгоревшим улицам деревни. Пепел все еще продолжал медленно падать с неба, оседая на черных, испачканных доспехах, меняя их цвет в серый. Улицы были завалены трупами. Всюду бегали и суетились люди, пытаясь во всеобщей суматохе отыскать родных. Спасти оставшиеся имущество или добыть новое.

— Забавно — сказал сам себе дворянин, глядя на то как бедный крестьянин с полуобгоревшим лицом, пытался стянуть с пальца павшего воина золотое кольцо — люди думают только о деньгах, кто бы что ни говорил. Человек ненасытное животное, которого сколько не корми… Все будет мало.

Клемсен повернул лошадь и та, переступив через очередные обломки, свернула на другую улицу. В этой части деревня пострадала меньше. Тут в конце даже виднелись нетронутые постройки. Его солдаты, ранее облаченные в зеркально чистые черные доспехи, теперь больше смахивали на слуг смерти, покрытые пеплом и вымазанные кровью с ног до головы. Они сновали по улицам и распугивали крестьян, стараясь, навести хоть какой нибудь порядок, однако не стеснялись и сами прятать особенно драгоценные штучки… Штучки, которые до этого заставляли отдать крестьян, говоря, что мертвые должны быть с ними похоронены. Повсюду стоял ужасный вой. Это сотни плачущих людских голосов слились воедино. Однако Клемсену был хорошо знаком этот вой. Для него было не впервой заниматься грязной работой вроде осмотра сгоревших деревень или полей сражений.

Лошадь остановилась. Клемсен повернул голову и снял с головы шлем. К нему подошло два пепельных воина:

— Ваша светлость, деревня понесла серьезный ущерб. Однако не была полностью уничтожена — солдат немного постоял и подняв свой взгляд закончил — наши потери не столь уж и катастрофические.

— Благодарю. Иммерман. Ты превосходно исполнил свою часть плана.

Он тронул лошадь и двинулся дальше. Он двигался к сгоревшему семейному дому. Сам не зная зачем, но продолжал к нему приближаться. Продвигаясь по улицам, где все несколько часов назад бушевала смерть и огонь, он всматривался в измученные, высушенные лица пострадавших людей. «Забавно, а ведь они всегда больше всех страдают. Почти никогда не питаются и половиной плодов, что дает им их земля, а забирают короли и лорды… Но тем не менее эти люди каждый раз встают грудью на защиту их грабителей и разорителей» — подумал Клемсен. Потребовалось около десяти минут, что бы добраться до дома. Он спешился и отпустил поводья. Конь засопел, после чего попятился назад, недовольно дрыгая ушами.