Wilhelm Winter - Война по убеждениям [СИ]

Фридрих сделал шаг вперед и наполовину вытащил меч из ножен. Он сплюнул вновь накопившуюся во рту кровь, после чего заговорил уже холодным, стальным тоном:

— Нет Ивар. Ты ее не тронешь. Город ты тоже больше не тронешь. Это мой город. Я был здесь раньше тебя. Я захватил его.

Голубые глаза Фридриха зажглись. Ивар подошел к нему вплотную. Он был выше на две головы, но Фридрих не пошатнулся, хотя в душе у него все буквально вопило от ужаса. Ужаса что застилает глаза, а в голове бьется только одна мысль: «бежать».

— Неужто Бебанбургский не поделиться со своими друзьями? — с угрозой спросил Ивар. Солдаты уже не смеялись. Напряжение повисло в воздухе.

— Она человек. Другие здесь тоже люди. Ты не бог и не создатель, что бы решать, кому жить, а кому умереть.

— Ошибаешься. Именно мне решать. Мир принадлежит сильным, а я сильный. Я убил их мужей, сыновей и братьев! И теперь я могу делать со всем этим — он обвел рукой пылающий город — все что захочу!

Фридрих обнажил меч. Ивар сделал шаг назад и забросил секиру на плечо. Послышался звон железа. Солдаты обеих сторон готовились вступить в очередную схватку.

— Всегда найдется рыба побольше, Ивар — с нажимом произнес Бебанбургский.

Ивар плюнул ему под ноги, и попытался было подойти к сидевшей на коленях девушке, но Фридрих взмахнул мечом и преградил ему путь.

— Живешь по чести, клятвам. Защищать слабых, служить королю… Поверь мне, это сведет тебя в могилу. Ты проживешь жизнь неудачника, что вечно будет страдать об упущенных возможностях! В то время как я проживу короткую, но веселую жизнь. Я возьму все что захочу, и никто не сможет мне ничего сделать! А когда я встречу того кто сильнее меня, то с радостью приму топор в грудь, после чего отправлюсь пировать к Одину в Вальхаллу!

Ивар закончил свой монолог, а затем махнул рукой и, развернувшись, покинул тлеющий сад. Его воины потянулись за ним, кидая недобрые взгляды в сторону нового недоброжелателя.

— Вы только что обзавелись новым врагом, мой лорд — лениво сказал подошедший Гребер.

— Лучше иметь таких врагов, нежели друзей — коротко бросил Фридрих. После чего подошел к девушке и взяв свой меховой плащ из рук подошедшего слуги, укатал в него девушку. Затем нежно и медленно поднял с земли.

— Он больше вас не тронет — тихо произнес он, понимая, что именно он является причиной всех ее бед. Если бы Фридрих был чуть-чуть сдержаннее в той таверне, то этого не произошло бы. «Разве клятва стоит того, что бы приносить ей в жертву человеческие жизни? Разве честь стоит всех этих страданий?» — подумал Фридрих, глядя на догорающую часть дома.

— Тушите город, в первую очередь потушите этот дом — крикнул он и махнул рукой на своих людей. Повернув голову, он увидел Раэ, что стоял и молча, смотрел на девушку заключенную в объятьях Фридриха.

— Раэ! — позвал своего друга черноволосый дворянин, тот встрепенулся и уставился своими голубыми глазами на того кто его позвал.

— Возьми лучших людей и попытайся проследить, что бы Ивар убрался из города. Если придется — применяйте силу.

Тот, молча, кивнул и быстрым шагом покинул сад. Фридрих чувствовал, как дрожит молодое тело. Тело, которое он по-прежнему держал в своих объятьях, закутав в один из самых дорогих своих плащей. Он взял этот плащ, что бы с триумфом ворваться в центр города. Поставить на колени Герфорда и заставить того молить о пощаде, просить прощения за свои деяния… А теперь он закутал в него сестру Герфорда и из-за нее лишился мощной поддержки северянина, а возможно и своего брата. Последние слова Герфорда, что он спас сестру Фридриха от Клемсена — не давали ему покоя. Он, молча, стоял. Думал. И смотрел на горящее дерево, держа в своих руках все еще содрогающуюся сестру его врага…

Саксония, 1 января 1074 года

Зима — время холодное и суровое. Особенно хорошо это чувствуешь на севере страны. Во время снегопадов и снежных метелей, люди предпочитают сидеть дома, возле теплых каминов, а не воевать. Во время заморозкой железо слабеет и чаще ломается. Умные люди зимой не воюют, умные сидят по домам и копят силы к лету.

Фридрих стоял в заново отстроенном доме и смотрел в окно. На заснеженный пустырь, где раньше был прекрасный сад. Город, окруженный стеной, не успели целиком восстановить до наступления холодов, а во время снежных буранов невозможно вести строительные работы. Их приостановили. Ивар разграбив в тот день еще несколько домов, и убив около сотни жителей или пленных солдат, покинул крепость. Про Фридриха он отзывался теперь весьма нелестно. Куда он отправился — он не сказал никому, но все, почему, то думали, что Ивар пойдет по стопам Герфорда. Попытается догнать его и убить. Его друг Раэ из рода Винтеров забрал своих людей и отправился обратно на юг. Он получил тревожные вести из родного гнезда, а если серьезно он не хотел застрять в крепости на долгое время. Не переносил долгого пребывания на одном месте. Фридрих хмыкнул. После того как его покинул Ивар и Раэ, то его войско уменьшилось во много раз. Сейчас в крепости оставалось всего ничего солдат, да и те уставшие и измученные походами и битвами.

Фридрих развернулся, когда скрипнула дверь. Внутрь протиснулся слуга.

— Обед готов, господин — проговорил он, учтиво склонив голову. Фридрих кивнул, и слуга замешкался, не решаясь задать следующий вопрос.

— Говори — коротко бросил ему Фридрих.

— Позвать леди Джоану к обеду?

— Она разве не человек и не нуждается в еде?

— Нет, но я думал, вы не будете желать, что бы она обедала с вами за одним столом.

— Не стоит в следующий раз за меня думать.

Слуга еще раз поклонился и, пятясь, покинул помещение. «Вот она суровая жизнь. Стоит, кому то из твоих родственников, что-то натворить и на тебе ставят клеймо» — подумал Фридрих. Он не понимал, почему все считают, что если он воевал с Герфордом, то он должен презирать и ненавидеть всех Креалианских. Точно так же не понимал, почему тогда Герфорд отдал приказ об атаке на конвой, сопровождавший его сестер. Они были совершенно ни при делах. Как и его отец. Как и его старший брат. Расплачиваться должны были только он и Клемсен, ну и может быть Раэ. А в итоге расплатились сотни крестьян, его сестры, отец и еще неизвестное количество людей. А он остался жив, и если подумать, то ничего не потерял.

Он накинул короткую тунику, расправил свои штаны и положил на свои плечи короткий плащ. Бебанбургский не любил выряжаться. На его одежде редко бывали драгоценные камни или золотые рисунки. Фридрих медленно вышел из своей двери. Оглянулся и увидел ее. Одетая в синее платье она сильно выделялась на фоне унылых деревянных стен дома. Платье сужалось на талии, плотное ее облегая. Вверху она подхватывала ее не сильно большую грудь, а плечи оставались открытыми. Кусочки ткани свисали с рук. Ниже талии платье не было пышным, как любили королевы или очень богатые леди. Оно было довольно узким. «Словно лань в окружении волков» — горько усмехнувшись подумал про себя Фридрих, после чего подождал ее возле лестницы со второго этажа и когда она приблизилась, протянул свою руку. Она неуверенно посмотрела на него, после чего так же неуверенно и даже как то боязливо протянула свою руку. В гробовом молчании они спустились по лестнице. Слуги прятали глаза, когда встречались взглядом со своим господином, но как только он проходил вновь начинали глядеть ему в спину. А если его вообще не было рядом, то шептались о странном поведении своего правителя или вернее о его странном отношении к пленнице.