Wilhelm Winter - Война по убеждениям [СИ]

— Ты сказал, что был занят? — спросил ухмыляющийся Клемсен.

— Да. Тут была пара предателей, а также отходил от ран — начал было отвечать Фридрих, но был прерван диким хохотом Клемсена. У того даже слезы из глаз брызнули.

— Да ты хоть слышал, как тебя теперь тут называют? Фридрих Кровавый Упырь или — он замелся, после чего продолжил — не помню, что еще слышал. Наш добрый отец Теодор гордился бы тобой, глядя на то как оставшиеся в живых бегут штаны менять при одном упоминании твоего имени.

Черноволосый дворянин удивленно поднял взгляд на своего брата, а затем перевел взгляд на скучающего Гребера, что стоял возле входа и все время выглядывал на улицу.

— А чем вы занимались? — попытался увести разговор от неприятной для него темы Фридрих.

— Та особо нечего рассказывать. Занимался восстановлением нашего семейного гнезда. Встречался с парой людей, что являются приближенными Генриха, да хранит бог его душу — последнею фразу Клемсен произнес не без усмешки — тебе кстати по завершению войны Император разрешил оставить эти владения.

Ликующий Клемсен продемонстрировал бумагу. Взяв ее младший из Бебанбургских увидел императорскую печать и указ забирающий это владение у Крелианских и передающий его Фридриху Бебанбургскому, который теперь имеет право называться Фридрихом Саксонским.

— Как ты этого добился? — недоумевающе спросил черноволосый дворянин, бросая бумагу на деревянный стол. Клемсен лишь улыбнулся и хлопнул его по плечу. Наступила тишина и в ней послышались легкие шаги. Спускалась Джоана по лестнице. Фридрих посмотрел на нее и подумал, что она как всегда прекрасная. Старший из братьев флегматично посмотрел на нее и взял со стола стакан, наполненный непонятной жидкостью. Отхлебнул и так же спокойно сказал, глядя на девушку:

— Хорошая добыча Фридрих.

Раздался удар кулака по столу.

— Она не добыча и как только появится возможность, то уедет к своей семье!

— Конечно. Странно правда, что Герфорд оставил ее здесь, а не вывез — продолжал Клемсен на губах которого вновь заиграла ужасающая улыбка. От удара девушка вздрогнула и оглянулась на стол. В темноте она видимо не разглядела трех вооруженных мужчин, а теперь не знала, что делать.

— Прошу прощения, мой господин — начала она своим нежным и прекрасным голосом, как бы обращаясь одновременно ко всем и ни к кому — я хотела узнать, не сможете ли вы проводить меня в город.

Закончить она не успела. Раэ моментально вскочил со своего стула и сделав легкий поклон быстро согласился. Джоана глянула на Фридриха, но то сидел без движения и тогда схватившись за протянутую руку Раэ, вышла из помещения. Клемсен качая ногой вновь подал голос:

— У тебя слишком серьезно отношение к жизни. Думаешь она была бы тебе верна всю оставшуюся жизнь? Когда ты проигРаэшь — ты станешь никому не нужен, поэтому наслаждайся всем, пока это у тебя есть, иначе потом будет поздно!

Фридрих мрачно посмотрел по сторонам и сделав пару глотков, решил вступить в дискуссию со своим братом, хотя и все время проигрывал. Тот был слишком циничен и слишком хладнокровен, чтобы понять Фридриха.

— Да, брат мой, я верю. Я верю в любовь до гроба, в верность, в честь и справедливость! Я верю в чудо и в то что однажды на земле не останется зла, а Иисус Христос придет и покаРаэт грешников, потому что Вера великая сила и верующий всегда будет побеждать неверующего!

Он откинулся на спинку стула и закинув голову впился взглядом в потолок. Оба брата молчали. Через некоторое время Клемсен встал и отойдя на несколько шагов, обернулся что бы посмотреть в лицо Фридриху:

— А друг то твой влюблен в эту девушку. Как теперь твои принципы будут работать? Неужели ты выберешь принципы взамен женской ласки? Что такое честь по сравнению с женским телом, что такое клятва по сравнению с бурной ночкой?

Он вновь засмеялся и быстрым шагом принялся подниматься по лестнице. По дороге Клемсен бросил:

— Возьму свободную комнату

Дым стелился по полу комнаты и завиваясь взлетал вверх, стремясь сквозь потолок к солнцу, к богу. Клемсен сидел с деревянной трубкой, на которой было вырезано множество образов, что отсылали к древнегреческим мифам. Человек с чисто черными волосами и шрамами по всему телу, наполовину обнаженный сидел и вдыхал наркотик, а затем выдыхал уже дым, что заполнял пространство комнаты. Клемсен сидел в мягком кресле, а по всей комнате были разбросаны его вещи. Солнце уже давно ушло освещать другую часть земли и в комнате не было источника света, за исключением одной единственной свечи, что лишь слабо освещала пространство вокруг себя. В этой темноте трубка лишь изредка слабо подсвечивалась, когда человек использовал ее по назначению.

Фридрих лежал на полу и тупо смотрел в черную пустоту. Никто ничего не говорил и не произносил. Это было лишнее. За дверью заскрипел пол и послышались шаги, что приближались. На несколько мгновений вновь наступила полная тишина, а потом дверь отворилась. На пороге стоял Раэ, сложив руки на груди. Клемсен выдыхая очередную порцию дыма протянул трубку своему младшему брату.

— Возьми Фридрих.

Тот принял трубку в свои руки, одновременно поднимая свою верхнюю часть корпуса вверх. Не замечая постороннего гостя, он прилип своими губами к концу трубку. Начал медленно вдыхать и буквально почувствовал, как голова начала покидать тело, а кровь начала пульсировать по венам. Выдох и картинка окончательно поплыла. Голоса и звуки стали доносится издалека. Еще несколько тяжек и трубка уходит в руки Клемсену, а сам Фридрих падает на спину и выдыхает вверх струю дыма, что зависает в воздухе непонятным воздухом.

— Раэ — тихо и улыбаясь протянул черноволосый дворянин, глядя на своего друга с коричневыми волосами. Тот лишь кивнул, после чего заговорил:

— Наркоманы — он посмотрел в сторону — когда отойдете, то скажете, появилась срочная информации.

Развернулся и пошел вниз. Фридрих тяжело встал и шатаясь подошел к выходу, встав в проходе он посмотрел вниз, где за столом сидел Раэ и Джоана. Он что-то рассказывал, а она смеялась и ее смех был поход на перезвон колокольчиков. Фридрих усмехнулся и произнес, обращаясь сам к себе:

— Забавно.

Он вернулся в комнату к своему брату и встал возле окна, что выходило на улицу. Прохлада повеяла на разгоряченное лицо дворянина. Тот закрыл глаза и негромко произнес:

— Интересно, а что важнее дружба или любовь?

— Деньги — послышался ответ Клемсена, который в очередной раз выдыхал наркотический дым — понимаешь, что, когда у тебя ничего не будет — ты станешь не нужен. Когда у тебя что-то будет, то это будет причиной ненависти и взаимной неприязни. В этой жизни не стоит привязываться к людям, кем бы они тебе не были. Это убьет тебя и быстрее чем мои наркотики, интриги или твои самые опасные и кровожадные враги.