Андрей Домановский - Загадки истории. Византия [litres]

Впрочем, пока в столице было спокойно, мелкие стычки между представителями партий ипподрома были обыденным делом и обычно ограничивались хулиганскими выходками и легкими побоями соперников и, по сути, не выходили за пределы сугубо околоспортивных столкновений разгоряченных состязаниями болельщиков. Однако в критические моменты истории византийского государства привычные потасовки, которые стражники эпарха города стремились пресечь, могли перерастать в масштабные общенародные выступления, угрожавшие императорской власти. Первый современный исследователь партий ипподрома в раннесредневековой Византии, историк XIX в. А. Рамбо писал: «Раздоры факций касались как бы поверхности византийской жизни. Прасины и венеты, ссорясь между собой, были подобны дельфинам, которые, казалось, мутили своими играми и драками только поверхность волн, но, когда поднималась буря и приходило в движение самое море, они сразу исчезали из глаз. В спокойном государстве прасины и венеты казались чем-то страшным, но, когда государство взволновано – нет».

Пика своей остроты борьба партий ипподрома, которая была одним из наиболее ярких социальных процессов в ранней Византии, достигла во второй половине V – начале VII в. Противостояние между факциями выплескивалось из эллипсовидной чаши ипподрома на скатерть площадей и улицы города, переростало в народные волнения, мятежи и восстания. И именно в это время значение факций во внутренней политике государства было наиболее мощным. Они старались заставить власть считаться с их интересами и требованиями, а в случае смены императора пытались поддержать в борьбе за престол выгодного им кандидата или даже выдвигать своих ставленников.

Императоры, в свою очередь, могли опираться на ту или другую партию или же противопоставлять их друг другу в случае необходимости. Одни из них придерживались восточного направления внешней политики, уделяли больше внимания финансовым делам, чем армии, и поддерживали монофизитов. Они были сторонниками прасинов – это Феодосий ІІ (408–450 гг.), Зинон Исавриец (474–491 гг.), Анастасий Дикор (491–518 гг.). Другие же уделяли основное внимание Западу, были приверженцами официального православия и сторонниками активного военного противодействия варварам. Они, соответственно, поддерживали и опирались на венетов. Такими императорами были Маркиан (450–451 гг.), Лев І (457–474 гг.), Юстин ІІ (565–578 гг.), Тиберий II (574–582 гг.) и Маврикий (582–602 гг.).

Выделяют два типа городских мятежей факций: 1) борьба цирковых партий между собой как на ипподроме, так и по всему городу; 2) выступление одного из цветов или их обоих совместно против представителей власти. В последнем случае спортивные и иные противоречия между партиями отступали на второй план и димы стихийно объединялись, создавая союз, называвшийся современниками «прасиновенетами». Происходили волнения с завидной регулярностью, в одном лишь Константинополе насчитывается свыше 30 крупных волнений за 74 года. Поводы для выступлений были разными – неприемлемая религиозная позиция правительства, недостаток снабжения столицы продовольствием, непомерный налоговый гнет, произвол со стороны отдельных чиновников, общее недовольство политикой императора. Наиболее мощные выступления партий ипподрома приходятся на время правления императоров Анастасия І Дикора (491–518 гг.) и Юстиниана І Великого (527–565 гг.). Стоит рассказать о некоторых наиболее ярких из них, чтобы получить представление о том, как происходили столкновения ультрас в эпоху, когда не было еще фаеров, петард, баллончиков с краской, как, впрочем, и самого футбола.

Пожалуй, первые массовые городские волнения, учиненные цирковыми факциями, относятся ко времени правления императора Анастасия І Дикора (491–518 гг.). Именно к концу V – началу VI в. партии ипподрома окончательно утвердились в своей силе и влиянии, в том числе и на императорскую власть. Уже сама коронация Анастасия І является красноречивым свидетельством возросшего политического значения димов. Дело в том, что этого императора по сути короновали 11 апреля 491 г. на ипподроме дважды, вводя в кафисму с важными символическими отличиями в одежде. В первый раз его обрядили в белый с золотыми клавами стихарь-дивитисий, поножи, красные императорские сапожки-кампагии и узкие штаны-тувии, а на голову глава копьеносцев возложил свое ожерелье. В таком виде коронуемого подняли на щит и показали народу. И лишь после того как кандидатура Анастасия была символически одобрена собравшимися на ипподроме, которые представляли согласованное мнение факций венетов и прасинов, его короновали уже официально – облачили в императорскую хламиду, и патриарх возложил на него венец. Лишь после этого коронация могла считаться окончательно состоявшейся, и новый император явился перед народом, который приветствовал его аккламациями: «Как ты жил, так и царствуй! Безупречных правителей миру! Подними свое войско! Сжалься над своими рабами! Изгони доносчиков! Царствуй, как Маркиан!»

Анастасий не проявлял особого интереса к играм, считая их мероприятием слишком затратным и небезопасным, однако, придерживаясь давней традиции, формально принимал в них участие и выбрал в качестве «своей» партию красных – русиев. Поскольку красные примыкали к зеленым, то, в глазах болельщиков, это означало поддержку императорской властью прасинов. Впрочем, уже вскоре после восшествия нового императора на престол произошло и первое совместное, без разделения на синих и зеленых, выступление партий ипподрома против государственной политики. В том же 491 г. градоначальник Константинополя Юлиан запретил народу собираться на ипподроме, если не было скачек, и, по всей видимости, значительно сократил количество проводимых игр. Горожане, увидев в этом ущемление своих прав, во время очередных разрешенных состязаний подняли на ипподроме мятеж – Комит Марцеллин называет эти события «плебейской войной». Анастасий попытался подавить его силовыми методами, но повстанцы не сдавались и подожгли северные ворота ипподрома, находившиеся вблизи кафисмы, из-за чего пожар распространился и по «весьма большой части города». В итоге император вынужден был пойти на уступки и снять с должности неугодного эпарха города Юлиана, заменив его своим зятем патрикием Секундином. Беспорядки повторились два года спустя, в 493 г., когда восставшие низвергли с пьедесталов статуи императора и императрицы и непочтительно волочили их по улицам.

Значительным оказался и очередной крупный мятеж, случившийся в 498 г., когда во время скачек на ипподроме прасины стали просить императора Анастасия освободить арестованных ранее эпархом города «камнеметателей» – активных представителей факции, бросавших с трибун камни в своих противников. Показательно, что когда они получили отказ и правитель выслал против них стражу, зеленых поддержали синие, в которых, по всей видимости, и бросали камни задержанные. Как видим, перед неприемлемыми, по их мнению, действиями власти обе факции объединялись и действовали сообща, даже если на первый взгляд казалось, что нарушены права лишь одной из партий.