Кристофер Бакли - Собиратель реликвий [litres]

Дисмас с Дюрером слушали болтовню Шенка вполуха, но тут насторожились, хотя и не стали проявлять чрезмерного интереса.

– Пропал? – осторожно переспросил Дисмас. – Как это?

– А вот так. Шрамбергский граф Лотар, из-под Ротвайля. Он к нам на ярмарку приезжал пару раз, хотел прикупить реликвий по дешевке. По правде сказать, он мне не понравился. Весь такой спесивый. Каждые пять минут чванился, что, мол, не только граф, но и племянник испанского короля, которого прочат в императоры…

– Не племянник, а крестник, – поправил Дюрер.

Дисмас чуть было не застонал в голос.

– А, так вы его знаете?

– Нет. Однако наслышан, – сказал Дюрер. – И куда же он пропал?

– Загадка. Очень и очень странное дело. Поехал на охоту с дюжиной стремянных и – ни слуху ни духу, словно испарился. Фьють! Ну, в Шварцвальде многие пропадают без следа. Ходят слухи, что тут не обошлось без колдовства.

– Да ладно!

– Наверное, загулял где-нибудь с девками, – сказал Шенк. – Поговаривают, он мастак по бабам шастать. Однако же ищут его основательно, он же императорский крестник, как вы верно заметили… – Он вздохнул и поглядел на восток. – Подумать только, все это теперь принадлежит гишпанцу…

– Бургундцу, – поправил Дюрер. – Родом из Гента.

– Ну, раз он король Испании, то все одно гишпанец. Видели его портрет? Истинный Габсбург. Подбородком хоть землю паши. А святости больше, чем у папы римского. Он самого Льва начнет поучать, да еще и приведет своих доминиканцев-инквизиторов. Так что твоему дядюшке Фридриху теперь будет непросто защищать Лютера. Помяните мое слово: грядет война между Францией и Испанией. Слава богу, у нас есть Конфедерация! Хватит уже ввязываться в чужие войны. От них делам одна помеха…

Они допили пиво. Шенк пожелал Дисмасу доброй охоты в Милане, издевательски заверив, что цельный истинный Крест Господень произведет фурор на следующей ярмарке.

Расставшись с Шенком, Дисмас и Дюрер отправились в «Райские кущи». У обоих была одна забота на уме.

– Как по-твоему, графа здесь будут искать? – обеспокоенно спросил Дюрер.

– Это вряд ли. Однако же мы и впрямь засиделись в Базеле. Между прочим, Нарс, ты меня выручил. Здорово придумал про то, как мне руки прострелил. Кстати, именно такого фортеля от тебя и можно ожидать.

Дисмас надел перчатки. Его снова мутило, но он встряхнулся и пошел дальше.

В спешном отъезде не было никакой нужды. Шенк просто пересказывал местные сплетни, и никого в Базеле не заботило исчезновение гулящего германского графа. Дисмас уточнил у Дюрера, не передумал ли тот ехать в Шамбери, и предупредил, что наутро им выступать в дорогу. Дюрер заверил его, что не передумал.

Дисмас известил Кунрата о ранней побудке и посоветовал ландскнехтам не устраивать очередного буйства в бардаке, а хорошенько выспаться перед дорогой.

Кунрат обещал обдумать это предложение.

Троица прочесала все базельские аптеки и накупила столько фаллотонизирующего препарата по рецепту Магды, что целому батальону ландскнехтов достало бы стоять колом вплоть до Страшного суда. Дисмас безуспешно пытался стереть из памяти образ расчехленного Ункса.

С тяжелым сердцем он побрел в клинику Парацельса – попрощаться с Магдой.

Здоровье Магды быстро шло на поправку. Она уже помогала ухаживать за другими пациентами, и, как и предсказывал Парацельс, память вернулась к ней сполна.

– Ты тут прекрасно устроилась, – с притворной веселостью воскликнул Дисмас.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Мы уезжаем, – сказал он.

– Погоди, я сейчас переоденусь. И поблагодарю доктора.

– Магда, уезжаю я, а не ты.

– Я еду с тобой.

– Нет, – улыбнулся Дисмас. – Ты остаешься. Под присмотром врачей. Такие увечья – дело нешуточное.

– Я вполне здорова.

– Ты ведь даже не знаешь, куда мы едем.

– И что с того?

– А то, – строго сказал Дисмас. – Если бы знала, то не спорила бы.

– Тогда расскажи.

Дисмас вздохнул:

– Послушай, эта поездка не для девушки.

– А я не девушка, а шлюха.

– Ну что ты такое говоришь?!

– Правду. Сам знаешь.

– Ты не виновата. Ты же… Короче, ты не шлюха.

– Какая разница? Он меня обесчестил. Тебе такая не нужна?

Дисмас взял ее за руку:

– Послушай, у тебя много больше чести, чем у меня.

– Тогда почему ты не хочешь взять меня с собой?

– Послушай, Магда…

– Хватит говорить мне «послушай», я слышу не хуже тебя с твоими… гоблинскими ушами!

– Если бы ты знала, как я заработал эти уши, слушала бы внимательней.

Она потупилась:

– Прости. Я не хотела тебя обидеть.

Дисмас снял перчатки, показал ей раскрытые ладони. Магда ахнула.

– Поэтому тебе и не следует ехать со мной. – Он надел перчатки и улыбнулся. – Это ты еще моих ног не видела!

– Кто с тобой такое сотворил?

– Помнишь, в лесу, у костра, я сказал тебе, что я грешник?

– Да.

– Теперь я должен расплатиться за свои грехи. Отбыть епитимью. – Он усмехнулся. – Очень строгую епитимью.

– Ты кого-то убил?

– Нет.

– Надругался над кем-то?

– Магда…

– Мне что, все десять заповедей перебрать?

Дисмас посмотрел в окно:

– Давай выйдем во двор.

День клонился к вечеру. Каменная скамья все еще хранила солнечное тепло. Гектор – ручной попугай Парацельса, дар богатого торговца колониальным товаром – отрешенно взирал на них со своей жердочки.

– Здесь очень славно, – сказал Дисмас. – Отрадно. Парацельс в тебе души не чает. Относится к тебе как к родной.

– Да, я его тоже люблю.

– Тебе тут будет хорошо. Выучишься у него, а со временем…

– Дисмас, прекрати.

Она взяла его за руку. Помолчали.

– То, что мне предстоит, добром не кончится.

– Тогда зачем это делать?

– Если не исполню епитимью – отправлюсь прямиком в ад.

– Я помогу тебе ее исполнить.

Он покачал головой:

– Это не женское дело. Тут не поможет даже такая умница, как ты. Которая к тому же лихо стреляет из арбалета.

– Ты спас мне жизнь. Я хочу тебя отблагодарить.

– Ты меня уже отблагодарила, когда решила сдаться Лотару. Это я перед тобой в долгу. Я впервые за много лет совершил порядочный поступок – тебя выручил.

– Мне так хочется что-нибудь для тебя сделать! – прошептала она, глядя ему в глаза. – Не из благодарности, а потому, что ты мне нравишься. Понимаешь?

Дисмас готов был ее расцеловать, но вместо этого сурово спросил:

– Значит, ты так неблагодарна, что рада пустить свою спасенную жизнь коту под хвост?

Она высвободила руку. В глазах блеснули слезы.

– А вот теперь ты меня обидел.

Он взял ее за подбородок, повернул к себе и поцеловал.

Тесно прижавшись друг к другу, они молча сидели под деревом. В ветвях чирикали птицы, обмениваясь дневными сплетнями. Смеркалось. Гектор с вельможным безразличием поглядывал на блеклых тварей, меркнущих рядом с его роскошным убранством.